В воздухе повисла полная тишина — похоже, собравшиеся пытались представить себе пятирукого семинога. Получалось, судя по лицам, явно не у всех.

— А вот резак, жалко, один только был, — с сожалением вздохнул Петрович. — Вот это была вещь!

— Что за резак-то?

— Хороший резак, — Петрович опять вздохнул. Похоже, вещь действительно была неплохая. — Такой железный, вроде пульта от телевизора, только круглый. И кнопок всего две. На одну нажал — выскакивает луч такой голубой побольше метра в длину и жужжит так — уууу…. На другую нажал — луч исчез.

— А почему резак?

— А потому что режет все. Вообще все. Камень, бетон, железо — все. Даже титан пробовали, все равно режет влегкую. Ох, мы им попользовались… — Петрович аж зажмурился. — Отдавать потом жалко было.

— А зачем отдавать? И кому? — опять влез мужик со сломанным носом.

— А догадайся с трех раз, — мрачно ответил Петрович. — Как тогда летали в космосе, все помнят? — Народ согласно закивал. — Ну вот те семь месяцев, что до нас спецгруппа летела, мы этим резаком и пользовались. А потом — все до самой последней хреньки бестолковой пришлось отдать.

— Сурово, — мужик задумчиво почесал сломанный нос.

— Ну не так чтобы очень сурово, — подумав, сказал Петрович. — Нет, конечно, страху нагнали, но больше на сознательность давили. Инопланетные технологии, непредсказуемые последствия и все такое прочее… Только ни я, ни кто еще из наших так ничего из всего этого потом и не увидели. Разве только по телевизору. На карьер государство лапу наложило, тут «Косморуду» подвинуться пришлось. Нас сначала на другие участки распихали, потом на Землю забрали…

— А дальше что?

— Дальше? Дальше все и сами знаете. В самолетиках этих нашли этот самый гиперпривод, разобрались, как там и что… Вот теперь к звездам летаем только так.

— Слышь, Петрович, — нарушил снова повисшую тишину Дмитрий. Кем именно он был в экипаже корабля, Петрович не знал. — А что ж ты опять в космос подался, а? Ты ж на весь мир вон как прославился, тебе, небось, и на Земле жилось неплохо?

— Да ну, — Петрович даже махнул рукой. — Надоели эти журналисты, всем расскажи, всем чего-нибудь хочется этакого… На улице через раз узнают… Бабы совершенно достали, каждая, блин, хочет женой мировой знаменитости стать… Ну его к чертовой матери. Раз уж космос теперь такой близкий стал, хочу по нему помотаться как следует. Интересно же!

— Ага, помотаться, — строитель Серега аж хихикнул недоверчиво. — Хочешь еще что-нибудь такое открыть, а?

— А если и так? — не стал спорить Петрович. — А если и хочу? Я вот такое открыть хочу, чтобы корабль моим именем назвали!