— Да, — кивнул я, — только место ему разгребите. Не на трупы же парня сажать.

Парни нехотя принялись стаскивать старое тряпье и иссохшие скелеты в дальний угол, потихоньку расчищая от них комнату. Я же схватил Дейма под руки, оттащил к ближайшей стене, кое-как усадил и постарался разглядеть лицо. Кровь. Она тонкими, уже запёкшимися, струйками выходила из ноздрей и уголков глаз, растеклась по серой, изрезанной морщинами, коже, теряясь в черной щетине, скрывавшей бледную линию губ и подбородок парня. Перестарался. Не рассчитал силы, что бы он там ни делал.

Я еще раз глянул на все жизненные показатели бойца. Они были в норме. Видимо просто отключился. Ну, ничего, времени до утра еще много, так что пусть отдохнет. Колоть ему сейчас стимуляторы, после того, как он без малого двое суток на них просидел — рискованно. Сердце может не выдержать.

Оставив парня в покое, я вернулся к остальным. Те уже успели свалить тела в кучу в дальнем углу помещения и теперь столпились вокруг тряпки, на которой был разложен нехитрый скарб местных обитателей.

По поводу трупов — никаких сомнений и предрассудков ни у кого не возникло. Последние из них умерли, когда человек создал существо, как две капли воды похожее на себя, но способное восстанавливать теломеры. Душа, загробная жизнь, трепетное отношение к усопшим — все это исчезло вместе с последними представителями старого вида. Для хомо имморталис ситуация развернулась совершенно другим образом. Смерть стала крайне редким явлением, но при этом её, даже когда в результате несчастного случая погиб всего один человек, можно было назвать настоящей трагедией. Все понимали, что это конец, за которым уже ничего не стоит, потому и цеплялись за жизнь всеми доступными им способами. Были, конечно, чудаковатые, вроде Дейма, которые верили, что там, во тьме, их кто-то да ждет. Но подобные отклонения появлялись в основном у тех, кто со смертью виделся чуть ли не каждый день — военных. И то, в армии такие закидоны очень не любили и пытались всячески от них избавляться, нередко буквально забивая солдатам ум в пустую голову. А что касается тел — их просто расщепляли, делая заправки для молекулярных принтеров.

Я подошел поближе и окинул взглядом вещи, разложенные на тряпке. Несколько тронутых ржавчиной металлических труб, к которым неуклюже, топорно были прилажены приклады, спусковые крючки и что-то отдаленно напоминавшее магазины. Помимо ружей парням удалось найти россыпь самодельных патронов, какую-то стеклянную лампадку, дюжину жестяных банок, зачем-то с одного конца раскуроченных, несколько небольших ножей, колба с темной вязкой жидкостью внутри, и целая россыпь отполированных до блеска костяшек с вырезанными на них странными символами.