— Шеф? — снова подал голос Рейн, но гость не обратил на него никакого внимания.

— Отдыхайте, — сказал он, — выходим на закате. Самое лучшее время. Все, что нужно, объясню по дороге. — Сказал, развернулся, и хотел было уже выйти из комнаты, но на мгновение задержался перед Деймом, положив ему на шлем руку в черной кожаной перчатке. Спустя секунду парень зашевелился и застонал, наконец-то приходя в себя, а гость, не говоря ни слова, вышел в коридор.

Как только за ним закрылась дверь, повисшее в воздухе тонкое покрывало тишины разорвал тяжелый протяжный вздох, вырвавшийся из девяти глоток.

— Дагор, — с трудом выдавил из себя Селлас, — какой жуткий тип. Увидел бы его ночью на улице, сначала расстрелял бы, а потом обделался прям на месте. Зараза, я ведь даже…

— … пошевелиться не мог, — продолжил за него Рам, — просто сидел и смотрел как зачарованный. И сказать ничего не получалось.

— А у меня он как будто в голове покопался, — сплюнул Берт, — смотрел… Будто просвечивал коротковолновым сканером насквозь. И все видел. Не знаю даже, как описать. Так муторно в этот момент стало… Ну нет уж, лучше иметь дела с тем одноглазым уродом, чем с такими типами.

— Так кто это был? — повторил вопрос Рейн, усаживая Дейма у противоположной стены. Эдрих так и остался неподвижно стоять, хлопая полными удивления глазами.

Я немного помолчал, взял на руки Шельку. Зверек крепко вцепился коготками в нагрудную бронепластину, прижался, ища защиты, мелко дрожа всем телом и жалобно пища. Погладил ее, насколько это было вообще возможно сделать стальной экзоперчаткой и, наконец, ответил:

— Наш проводник. Через расколотый мир.

Глава 37

Глава 37

Ярко-оранжевый диск солнца уже скрылся за мрачными силуэтами покинутых небоскребов, однако его теплые лучи все еще гуляли по легким красноватым облачкам, растянувшимся от горизонта до горизонта. По пустой улице, посреди которой расположился обгорелый остов старой машины пехоты, разлилась глухая тяжелая тишина, нарушаемая лишь подвыванием ветра где-то вдали, да тихим шорохом опавших листьев, в панике убегавших от наших подошв по каменной тротуарной плитке.

Рядом едва различимо лязгали сочленения костюмов Эдриха, Рейна и Дейма, на плече, вцепившись острыми коготками в бронепластину, тихо попискивала Шелька, а чуть впереди совершенно бесшумно двигался наш проводник. Длинный коричневый плащ скрывал его ноги, а походка была такая, что со стороны невозможно было понять идет он или парит над тротуаром словно какой-нибудь призрак из страшных сказок.

Из лагеря мы вышли глубоким вечером, когда серые сумерки показали свои первые язычки из черных провалов окон и подвалов города-призрака. Основная масса тварей к тому моменту уже ушла куда-то в неизвестном направлении, а тех немногих, которые остались, добить не составило особого труда.