— Ничего страшного, Леся, СБ разберётся. У тебя-то самой как?

— Нормально. — вздохнула она. — К дополнению ко вчерашней статье, у себя на страничке разместила запись, что именно этот портрет собираюсь использовать в качестве обложки… А оно вон как получилось… Бедный Сашка!

— Не переживай, дед распорядился об его охране. — попытался я упокоить Лесю. — А потом ажиотаж спадёт, и жизнь у нас всех наладится.

— Скорей бы. — кивнула она. — Тем более, что у меня тур в октябре начинается!

— Лесь, я сегодня с Сашкой в «Метрополию» иду. Ты бы дверь в квартиру не закрывала… — попытался я перевести разговор на другую тему.

— Даже и не знаю… — девушка сделала вид, что засмущалась. — Если вы настаиваете, ваше сиятельство, то конечно!

В «Метрополию» мы поехали на «Волге» в сопровождении «Нивы», которую закрепили за Александром. Он мне всю дорогу рассказывал, что в Суриковке он теперь звезда, все хотят с ним дружить, даже преподаватели незнакомые здороваются. Родители на известность сына прореагировали по-разному — отец спокойно похвалил сына, сказал, что гордиться отпрыском, и пожелал не зазнаваться, а мать сразу же засобиралась в Москву, на светские приёмы, посвященные Сашке. Отец, как и водилось в их семье, победил, и нашествия Петровых в столицу в ближайшее время не ожидалось. Прохор, со свойственным ему тактом, сумел с Сашкой поговорить о безопасности его тонкой художественной натуры, убедить, что принятые меры Главой Рода Пожарских будут только на пользу молодому художнику, а охрана его персоны лишь временная мера, призванная оградить от нападок слишком экзальтированных поклонников его таланта.

И опять бильярдная вела себя не так, как обычно — игроки тихо пили, разговаривали, не повышая голоса, тишину нарушал лишь звонкий звук соударявшихся шаров. В общем и целом, в шаровне опять царила непривычная камерность. Я совершенно не удивился, заметив уже знакомых телохранительниц принцессы Рода Романовых, которые не предприняли никаких попыток остановить нас с Сашкой. Мы раскланялись и прошли к столу Долгорукого, за которым в «сибирку» играли Андрей и Мария Романова.

— Вот так вот, значит! — начал я свою пафосную речь, подойдя к столу. — Вот и договаривайся с ним после этого потренироваться! А потом оказывается, что он не только со мной тренируется, а нашёл себе ещё и другого спарринг-партнёра! А Романовы, между тем, пятьсот тысяч выставили! Долгорукий, дружище, я в тебе разочарован!

— Алексей! — засмеялась Мария и принялась защищать своего молодого человека. — Мы же только начали! Я даже в счёте повела! — Андрей с улыбкой подтвердил сей прискорбный для него факт.