Сука! Бл@дь! Они что, сговорились?

Надо срочно звонить Прохору, может быть он сможет прояснить ситуацию со своим другом, и мне не придется никуда ездить? Так, вызов пошел… Воспитатель не отвечал тоже!

Сука, вы точно сговорились! Но почему сейчас? Решили Пафнутьева Дашковым слить и казнить, а мне специально про это не сказали, чтоб я не вмешивался? Бл@дь!

Кто ещё мне может помочь? Дядька Николай? Тоже глухие гудки без ответа!

Как так-то?

Твою же бога в душу в мать!!!

Я выскочил на стоянку, где моё появление не осталось незамеченным:

— Алексей Александрович, что случилось? — подскочили ко мне Дворцовые во главе с Виктором, старшим сегодняшней смены.

— Грузимся в машины, и быстро в Бутырку! — заскочил я в салон своей «Волги», опустил стекло и заорал на чуть замешкавшихся охранников. — Гоним, родные, и врубайте «люстры» с «крякалками»! Быстро!

Кое-как устроившись на сидении, начал напряженно думать, кому ещё можно было позвонить по поводу сложившейся с Пафнутьевым ситуации. Самое хреновое, что кроме злобной бабки, никто в голову не приходил. Повторные же звонки отцу, деду, дядьке Николаю и Прохору никакого результата не дали. Отправил им сообщения с просьбой срочно перезвонить. Наступив на гордость, все же ткнул на контакт Императрицы и замер в ожидании ответа, готовый даже пойти на то, чтобы пообещать ей извиниться перед Дашковыми, но и старая карга тоже не пожелала со мной общаться — после минуты напряженного прослушивания гудков я сбросил вызов и чуть не раздавил от досады телефон в руке.

Так это что получается, если мне Пафнутьева добровольно не отдадут, придется Бутырку штурмом брать? Кроме этого варианта ничего другого не остается, если мне так никто из старших не перезвонит. По крайней мере, я ничего другого пока придумать не могу. А там будь, что будет… Но если действительно окажется, что Пафнутьева собираются казнить по ходатайству князя Дашкова, я этот Род полностью вырежу, никого не пожалею!

Набрал Алексию:

— Лесенька, новостей больше нет?

— Нет. А у т-тебя? — шмыгнула носом она.

— Пока нет, но я решаю вопрос. Ты только не переживай, и маму успокой.

— Хорошо.

Я положил трубку.

А вот и Бутырка…

Когда я вышел из «Волги», из другой «Волги» выскочила моя охрана и окружила меня.

— Ни во что не вмешивайтесь! Ждите здесь! — приказал я им, а сам направился к той памятной калитке, через которую мы все входили на прием, посвященный казни Гагариных. Постучал.