Смерть никогда по-настоящему не пугала его. Будет ли в конце что-нибудь, кроме бесконечной черной пустоты, — он этого не знал. Но он надеялся увидеть свет. Возможно, не тот, что исходит от Золотого Трона во Дворце Вечности Бога-Императора, но тот, что воссоединит его с Джинн. Ему хватит и этого.

Фалька надел свой шлем — его украшала метка сержанта, вырезанная лично Юлусом, — и крикнул своим бойцам:

— Соберите в кулак всю вашу отвагу! Мы — спасители Дамноса, и мы боремся за нашу родину. Император с нами. Он ниспослал своих Ангелов сражаться на нашей стороне. Во имя Империума, почтите же их!

Лазерный огонь извергся из пушек бойцов навстречу гаусс-лучам некронов, сплетая над пустошами паутину смертоносной энергии. Раздался грохот тяжелых болтеров, когда в бой вступила техника. Засверкали залпы башенных турелей, взревели двигатели — последний бронетанковый батальон Дамноса пришел на войну.

И в этот момент огромный, переливающийся зелеными и небесно-голубыми оттенками взрыв расцвел вдалеке.

Остаточное свечение заставило Фальку прищуриться, но он разглядел, как два ярких луча ударяют в одну из парящих некронских пирамид и разрушают ее. Посреди орд врагов, сквозь потоки изумрудной энергии он заметил осажденных Ультрамаринов, истинных братьев сержанта Фенниона.

Даже связанные перестрелкой — Фалька видел вспышки, — они были великолепны. Но среди всех особо выделялся один воин, чья броня отливала золотом, а шлем венчал красно-белый гребень. Закрепленный на богато украшенных наплечниках плащ трепетал под порывами ветра, когда воин разил некронов своим сияющим мечом. Это было олицетворение истинного героя. Чистейшая отвага, облаченная в плоть. Архангел. Сикарий.

Хвала Императору сорвалась с его губ, и Фалька заплакал.

— Выгружаемся, Бессмертные! — Юлус спрыгнул с верха «Химеры», одновременно выхватывая цепной меч. Уже на следующем вздохе он бежал вперед, и шагам его вторил грохот снарядов, вылетающих из болт-пистолета. Четверо его боевых братьев не отставали, во весь опор устремившись вперед, за славой Ультрамару и всем сынам Жиллимана.

Под градом залпов гаусс-орудий Юлус и его братья врезались во вражеские ряды. Некроны понимали только силу, и их необходимо было сокрушить, нанести им удар столь колоссальной мощи, чтобы те темные сущности, что вселили в них жизнь, осознали близость своего поражения и покинули наконец священные покои своей гробницы.

Вопреки природной хрупкости и слабости, люди явили собой пример невероятной храбрости, следуя всего в нескольких метрах позади Ультрамаринов. Перерубив позвоночник одного из механоидов, Юлус ощутил, как в нем разгорается гордость за эти несчастные, проклятые человеческие души. В разверзшейся огненной буре потери среди Гвардии и ополченцев поистине ужасали. Без силовых доспехов и прочей защиты они были обречены, погибая целыми отрядами.