— Что, черт возьми, это было? — прошипел генерал.

— Наш эскорт, — ответил командир танка. — По нам открыли огонь, я пытаюсь уклоняться.

Двигатели кашлянули и натужно зарычали, когда корпус машины снова вильнул в сторону. Нефата подскочил в кресле, одновременно пытаясь разобрать хоть что-то в бесконечном потоке данных на крошечном экранчике ауспика.

В «Малеволенсии» информация выводилась структурированно на целый блок больших экранов. В распоряжении генерала всегда были выделенные каналы связи, детальные тактические схемы и вообще все, что только могло понадобиться полевому командиру для координации масштабного танкового наступления.

Но «Малеволенсии» больше не существовало. Могучая машина до самого конца стойко держалась даже под сильнейшим вражеским огнем. Ее броня — самая мощная среди всех танков Шарденской операции — приняла на себя множество прямых попаданий, но в конце концов не выдержала и она.

Гериат упорно атаковал, несмотря ни на что, даже когда главное орудие разорвало на части, а весь корпус танка охватило пламя. Нефата видел все это на маленьком экране, но не мог чем-либо помочь своему старому другу.

Он пытался вызвать Гериата по воксу. Но даже не думал уговаривать комиссара отступить, ибо знал, что это бессмысленно. Он не хотел упрекать его, не хотел оспаривать его мотивы, не собирался требовать вернуть обратно его армию. Это было бы пустым сотрясанием воздуха.

Генерал лишь желал сказать, что все понимает и что им не нужно умирать врагами. Они с Гериатом знали друг друга много лет, вместе прошли огонь и воду, и Нефата боялся, что этот проклятый мир перечеркнет все их совместное прошлое. Он так хотел вернуться назад, так хотел многое пережить снова и так хотел многое изменить…

Быть может, Гериат не стал бы слушать. В любом случае связь не работала — либо системы «Малеволенсии» были повреждены, либо его сигнал блокировали.

Поэтому Нефата просто молча смотрел, как лучи света прошивают истерзанную броню сверхтяжелого танка и поражают двигатели внутри. Но конец не был быстрым — потребовалось еще много попаданий, чтобы сдетонировали топливные баки и огромный огненный шар разорвал могучую боевую машину изнутри.

До самого конца бортовые тяжелые болтеры «Малеволенсии» стреляли без остановок, а двигатели работали на максимальных оборотах, подводя танк к полуразрушенным стенам Капитолия. Перед смертью Гериат сумел причинить этому рассаднику скверны урона больше, чем десять других экипажей вместе взятых. Нефата знал, что, если кто-нибудь когда-нибудь напишет о битве за Шарден, Гериата почтут как героя, тогда как его самого заклеймят предателем.