— И это то, что вы хотите найти?

— Это мой долг, Ибрам. Я не думаю, что мне нужно объяснять это одному из лучших комиссаров Империума.

— Не нужно отвлекать меня столь грубой лестью. Лучше объясните, что вы понимаете под фразой «нечто ценное».

— Тогда вернемся к Меназоиду Ипсилон. Я уже говорила, что весьма детально изучила вашу биографию. Будучи инквизитором, я имею доступ к документам высокого уровня секретности. Вы знаете, что было на кону тогда.

— Вы говорите о технологиях? — насторожился Гаунт. — Об артефактах?

— Возможно, — кивнула она.

— Древнее наследие человечества? Или чужеродное?

Лилит достала что-то из кармана:

— Маколл нашел вот это. Он извлек это из ствола дерева на месте сражения, как раз перед началом бури. Как по-вашему, что это может значить?

Она протянула комиссару металлическую звезду с острыми концами. Гаунт оглядел предмет с мрачным выражением лица.

— Теперь вы знаете столько же, сколько и я.

Отряд спустился в глубокую долину, скрытую от дождя и ветра исполинскими деревьями. Впервые за долгое время буря отступила. Гаунт уже окоченел от непрестанного ветра и ливня, и он предполагал, что то же самое чувствуют и его люди. Оставалось только благодарить судьбу за эту маленькую передышку под сенью могучих сводов древних деревьев и папоротников. Дождь, удерживаемый толстыми листьями, теперь стекал тонкими липкими струями. Где-то над головой приглушенно шумела буря.

Гаунт догнал Маколла во главе отряда:

— Все еще держишь направление?

Маколл кивнул:

— Как я и говорил, я уже не могу потерять след, даже если захочу.

— Это как возвращаться домой, — напомнил разведчику его слова Гаунт.

Маколл прикрыл глаза и увидел перед собой Эйлони, зовущую его обратно на ферму. Шепотом она обещала ему горячий ужин, говорила, что непослушные мальчишки ждут его сказок у камина перед сном.

— Вы даже не представляете, комиссар.