Куски огромной колонны падали по всей Коммерции, словно кто-то рубил исполинское дерево, но вместо щепок во все стороны летели волны пламени. Щит был не отключен, как прежде, а уничтожен, и вся его огромная энергия, лишенная подпитки, рассеивалась. Взрыв энергии, призванной защищать улей Вервун, снес десять верхних уровней Главного хребта и все якорные станции по периметру города.

Сжимая ослабевшей рукой силовой меч, Гаунт осмотрелся в поисках аппаратуры знакомого типа. Все было построено техно-инженерами Феррозойки, так что основные образцы были имперскими, но управление и формат совершенно непонятные.

Гаунт, пошатываясь, добрался до следующей панели и продолжил осмотр. Он нашел нечто, похожее на вокс-терминал и транслятор пикт-связи. Но больше ничего идентифицировать не удалось.

Позади взорвался последний Темный Часовой, прихватив с собой рядового Флинна.

Третья панель. Посередине обнаружилось не что иное, как устройство чтения пластин данных с универсальным разъемом стандартного имперского формата.

Гаунт почувствовал, как подгибаются раненные ноги. Кровь из раны на плече намочила рукав и капала с руки.

— Гаунт! — прокричал Коли, подхватывая его. Здесь же оказались и Маколл, Дженкс, Герран и Домор.

— Дай взглянуть на раны! — кричал Герран.

— Нет в-времени!

— Давай помогу, Гаунт! — прорычал Коли, пытаясь удержать сопротивляющегося комиссара. — Давай…

— Нет! — Гаунт оттолкнул огромного шахтера. Будь это даже его последнее действие, он не отступит.

Он вытащил тикающий, мурлычущий амулет из кармана и вставил штекер в разъем считывающего устройства.

Амулет подключился, заурчал и дважды провернулся, словно кодокский жук, закапывающийся в песок.

Освещение и электричество в штабе мигнуло два, три, четыре раза. Механический вой измученных, перегруженных турбин донесся из просторного машинного отсека. Щебет оборвался. Затем резко погас свет.

Внезапная непроницаемая тьма. Внезапная тишина. Стоны умирающих и раненых в тишине. Отчетливый, краткий скрип и треск разорванных кабелей. Вспышка лазерного огня.

Глаза Гаунта привыкли к темноте. Сердце Шипа остановилось. Курился дым, смердящий войной. Шевелились, мигая, люди.

Энергетическое поле в центре платформы исчезло.

На месте поля оказалась огромная фигура, черная, как тень. Она поднялась, развернулась, выросла. В полумраке Гаунт разглядел богато расшитый шелком плащ, соскользнувший с фигуры, когда она встала. Он увидел ладонь в металлической перчатке, которая поманила его. Увидел в неверном свете огня длинную бронированную мантию с капюшоном, из-под которого виднелись щелочки глаз. Капюшон слетел с огромного, крутого, загнутого полированного рога.