И Красная Шкура завыл, заплакал от гнева и утраты, отдаваясь всепоглощающему пронзительному потоку чистой ярости и страдания. На краткий миг он заглушил звуки и эхо стрельбы, и его ужасающий вопль разнесся по длинным туннелям Этта. Солдаты с Просперо отвлеклись от боя, подумав, что ожил какой-то демон Клыка, чтобы утащить их во тьму. Даже кэрлы, посвященные в ритуалы и обычаи горы, почувствовали, как стынет в жилах кровь.
Они знали, что значил этот крик. Пришел Волк и забрал одного из них.
Клинок Вирма помедлил, прежде чем заговорить вновь.
— Волк, — промолвил он наконец. — Проклятие и слава нашего вида. Ни один творец плоти не открыл больше меня в особенностях Канис Хеликс. Быть может, я сделал даже больше тех, кто прибыл на Фенрис с самим Всеотцом. Я понял, что проклятие можно уничтожить, одновременно сохранив славу. Эта работа и есть мое призвание.
— Укрощение, — прошептал Морек.
— Вот именно. Я очистил Хеликс, изменил, добившись сверхъестественной силы Адептус Астартес, лишив его разрушительного воздействия внутреннего зверя. Плоды работы столь же могучи, как и я, так же быстры в охоте и искусны в обращении с клинком, но они не вырождаются и не становятся жертвой Волка. Они приобретают качества, которые делают нас величественными, и очищены от факторов, не позволявших нам создавать наследников.
Морек начал понимать. Тошнота, которую он ощутил, наткнувшись на тела в лабораториуме, стремительно вернулась.
— Те тела…
— Самые близкие к моему идеалу. Они прожили недолго. Пока никто не выдержал более нескольких часов. Они умерли… непросто. И все же я доказал, что цель совсем близко, на расстоянии вытянутой руки. Дайте мне больше времени, хотя бы чуть-чуть, и я направлю нас на новый путь, сулящий господство над звездами, господство Сынов Русса.
Клинок Вирма гордо поднял голову.
— Ты видишь это будущее, Морек Карекборн?
Морек старался подобрать слова. В его разуме промелькнули образы космодесантников в темно-серых доспехах, тысяч космодесантников из разных орденов. Они сражались, убивали, сметали врагов волной контролируемого гнева. Фенрис стал миром в сердце раскинувшегося союза, временной силой внутри огромного кольца галактического Империума, силой столь могучей, что даже Боги Погибели затрепетали, увидев ее мощь.
А затем видение исчезло. Вернулась комната, столь же темная и холодная, как и все помещения под горой. Перед ним стоял, выжидая, волчий жрец.