Но Фрейя видела, что этого недостаточно. Уход командного состава бастиона лишил защитников самого могучего оружия. Не веря своим глазам, она смотрела, как они пробивают себе путь. Одному Руссу было ведомо, добрались ли они до противоположной стороны и что заставило их покинуть баррикады.

Что еще хуже, Тысяча Сынов, казалось, преисполнились новым пылом. Они ожесточеннее вступали в бой, их реакция стала отточеннее, а удары мощнее. Что-то произошло, дав им новый импульс, и ход сражения решительно изменился в их пользу.

Фрейя отступала согласно приказу, отходя через громадные порталы Печати Борека в пещеры за ними. Ее отряд держался тесным строем, без остановки стреляя. Вокруг них гремели тяжелые удары, многие из которых были болтерными снарядами десантников-рубрикатов. Как только защитники отступили со столь долго удерживаемых позиций, открыли огонь орудия внутри самой Печати Борека, добавив новые взрывы к оглушительному урагану звука и света.

Позади были выдолблены траншеи и установлены дополнительные линии баррикад. Защитники отступят и перегруппируются, затем снова отступят. Вот и весь план. Пока дредноуты держались, а Волки продолжали сражаться, у них по-прежнему была надежда. У девушки оставалась вера. На фоне стольких лет цинизма это было прекрасное чувство.

Фрейя зашаталась, вскрикнув от боли.

Один из ее людей потянулся к ней, пытаясь подхватить. Еще одна задержка будет фатальной: никто из отделения не мог позволить себе ждать отставших.

И вдруг мир Фрейи закачался. На мгновение она подумала, что ее поразил лазерный луч, но затем поняла, что причина была иной. Как копье, пронзившее сердце, по телу пронеслась волна острой боли.

— Вставай, хускарл! — торопил ее солдат, с силой дергая за доспехи.

Фрейя едва слышала его. Единственным, что она видела, было мимолетное видение гиганта в бронзовом доспехе, шагавшего через огненные завесы и разрывавшего в клочья все в пределах досягаемости. Перед ним вдруг оказался человек, смертный, дерзко стоящий перед лицом самого ада. Он стоял между двумя волками, громадными, вырезанными из гранита. Хоть их морды оскалились в рыке, они были неподвижны и бессильны.

Видение исчезло, вернулись ярость и грохот битвы в Печати Борека.

— Отец! — закричала Фрейя, поняв, что сейчас увидела.

Оружие загремело о камни, выпав из ее задрожавших рук. Солдат сделал последнюю попытку оттащить девушку. Ее отряд отошел уже на много метров, отступая под сильным огнем.

— Мы должны идти! — заорал он.

— Он погиб! — Она задыхалась от неведомого прежде горя. Слезы кололи глаза, горячие и жгучие. — Всеотец милостивый, он погиб!