По решению Военного совета Северо-Кавказского фронта была сформирована двести пятьдесят пятая бригада морской пехоты, ее батальоны были укомплектованы личным составом боевых кораблей Черноморского флота, Азовской и Каспийской военных флотилий. Командовал бригадой подполковник Гордеев, комиссаром был назначен батальонный комиссар Видов. На бригаду возложили ответственную задачу — прикрытие и удержание дороги станица Неберджаевская — Новороссийск и господствующих высот на этом направлении. Старшина Котов с теми, кто выжил, попал в один из батальонов этой бригады.

Артиллерия противника безбожно долбила их позицию, это было схоже с работой шахтера в забое, когда отбойным молотком срубают пласты угля, а потом обыкновенной лопатой отбрасывают уголь в сторону, чтоб напарник загружал его в вагонетку. Так и здесь, немец накрывал снарядами развалины Мефодиевского, потом шел в атаку пытаясь вытеснить морскую пехоту прочь. Перед самым основанием рубежа обороны чадили, изрыгая неприятный смрад горелой человеческой плоти, пять танков противника, за брустверами окопов, перед ними и в них вповалку лежали мертвые свои и чужие.

— Товарищ старшина, немцы пошли в атаку!

Этого следовало ожидать, артобстрел закончился пять минут назад, вот Артем, назначенный наблюдателем, и подавал голос. Тут же по окопам передавали распоряжение комбата: «Ротам приготовиться к отражению атаки!»

А, то мы слепые, сами не видим! Нервы у всех на пределе, это за сегодня уже четвертая атака будет. Силы тают на глазах. Издали от немецких позиций развернулись и покатили, гремя траками и производя выстрелы, немецкие танки. Между ними редкими цепями бежала пехота, выставив перед собой штыки. Посмотришь на такое, мандраж берет, аж мошонка сворачивается в ма-аленький кокон.

— Не робей, товарищи! Выстоим!

По траншее передвигался политрук Нежников. Увидел Котова.

— Как тут у тебя, старшина?

— Все гут!

— Родина надеется на вас. Приказано ни шагу назад!

— Это нам известно, товарищ политрук.

— Держаться! Держаться, товарищи!

Осколочный снаряд, вгрызаясь в землю неподалеку, разметал осколки по округе. Кто-то, получив свою порцию, взвыл. Котов пробежался по траншее.

— Парни, без надобности не высовываться. Лукавихин, ты мне смотри, танки на тебе. Что хочешь делай, но в нашей полосе вы с Карповским из вашей пукалки, чтоб три танка подожгли.

— Да, понял я, старшина. Только и ты пойми, у нас к противотанковому ружью всего восемь патронов осталось.

— А танков только три. Давай дорогой! Потом патроны еще найдем.

Все явственнее различался шум движущейся махины войны. Котов бросился к своей позиции. Припал к окуляру прицела. Винтовку он не смотря ни на что, сохранил. Только вот патронов к ней осталось, десятка два. Танковые пулеметы лупцевали по брустверам, заставляли пригибать голову.