— Хх-хо! — вырвался победный возглас из груди германца.

Он все ж достал этого деревенщину. Радостная улыбка сползла с лица барона, на его глазах глубокий порез, хорошо видимый в прореху на гимнастерке, затянулся не оставив на гладкой коже и следа.

— А-а-а! — ярясь выкриком, снова бросился в атаку.

Оба бойца сцепились в этой борьбе не на жизнь, а на смерть, с обеих сторон сыпались удары руками, ногами, даже головой, демонстрировали друг другу захваты, зацепы, подножки и броски. Теперь, они оба были безоружны. И нож и лопатка валялись выбитые из рук, где-то в пыли, оба показывали боевую технику и навыки своих стилей боевого мастерства. Оба знали, что у них сломаны ребра, оба созерцали лохмотья одежды на торсах друг у друга, следы борозд на коже, будто оставленные крупными хищными зверьми. Боли не чувствовали, адреналин запудрил мозги, отступили даже мысли. Только бой! Только победа! И снова близкий контакт, удары кулаком, локтем, коленом, ступней, головой в лицо, грудь, живот. Рычаги на суставы, опасные броски, подножки и подсечки, попытки тычка пальцами в глаза. Они оба были неутомимы и сильны, но все же, Сергей был характерником, он лишь на миг смог отбросить от себя германца, а этого мига хватило ему, чтоб отвести глаза врагу, исчезнуть, раствориться, чтоб уже в следующий миг проявиться за спиной противника. Совсем не сильный тычок указательным пальцем в известную точку в районе левой лопатки и острая, непереносимая, впервые испытанная во время боя боль, пронзила Отто сердце, будто острый железный клинок вогнали между ребер, пробив полученную в утробе матери «медвежью рубаху». Боль заставила разжать кулаки, попытаться вдохнуть в себя воздух. Сергей развернул корпус поверженного врага к себе, обеими руками резко откинул голову берсерка назад, и открытой ладонью ударил его в подбородок, ломая шейные позвонки. Как назвал когда-то этот прикол дед, «показал солнышко».

Ничего не скажешь, силен был противник, все силы выжал из казака, заставил лечь рядом с мертвым телом викинга, забыться, передохнуть, хоть чуток. Сергей не видел, как все пришло в движение, как на поле брани к обеим сторонам пришел паритет в боевых действиях. Он спал там же где лег и тогда, когда из поселка на выручку охранной роте подоспели моряки, когда немногочисленные остатки потрепанной роты диверсантов сдались в плен. Богатырский сон был крепок. Проснулся на госпитальной койке, и первое что увидел, было улыбающееся молодое лицо докторицы, произнес:

— Есть чего пожевать в этом заведении? Сил нет, как жрать хочется.