Роман впервые участвовал в совместной телепортации. Так как всех «тащила» Элли, оставалось ощущение скованности. Чужая сила вела его сквозь серую муть, а он не мог ничего поделать. Напоминало взрыв ноль-гранаты, которым его чуть не уничтожила Монтана.

Зато при таком способе перемещения Роман не тратил ЕСВ, расходы были на Элли.

Последний прыжок вывел их на стрелу портального крана космодрома. Элли дала Роману возможность взглянуть на космолёт Даллас Корби с высоты.

От капсул колонистов Даллас Корби отличался в первую очередь размерами. Это был большой белый космолёт, вытянутый в ширину и слегка утолщающийся в середине. Словно некий огромный слизняк, свалившийся с неба.

На корпусе не заметно ни единого выступа. Гладкий, как бока ИТАКа. Двигательных дюз или иных входов-выходов не заметно. Хотя задняя часть была словно опалена, но физических повреждений не заметно. Нижнюю часть корабля, погруженную в разбитый бетон космодрома, густо оплели ползучие траводеревья, выросшие из трещин.

— Как эта громадина прошла сквозь Бросок?

— Систему модифицировали, — ответила Элли. — Не зря же мы целый век жили?

— Если вы научились перемещать живую материю через червоточины, то почему прибыла только ваша станция? Или остальные попали в нормальное время, а не в прошлое? Или…

— Потому что мы первые и последние, кто прошёл червоточину, — раздражённо сказал Джи. — Что тут неясного.

— Всё неясно, чувак.

Оборвав их разговор, Элли переместила всех к гладкому борту станции. С лёгким шорохом в стене образовался круглый вход. Немного нерешительно, Элли провела Романа внутрь.

Интерьер станции уже не напоминал изделие инопланетной цивилизации. Вдоль просторного коридора тянулись трубы и что-то вроде инк-кабелей, только без физической оболочки. Роману хотелось прикоснуться к ним, чтобы понять принцип работы. Но Элли, взяв его под руку, упорно повела дальше.

Роман урывками заглядывал в комнаты, прилегавшие к коридору. Многие были перекрыты сплошной белой стеной, как борта ИТАКа, но некоторые открыты.

Везде признаки оседлой жизни. В одной комнате кучей свалены локусянские книги. В другой стояли разобранные стройботы, словно кто-то пытался их починить или заменить детали.

На одной стене коридора попалась кривая надпись «Элька дура. Джи наш президент». Роман учуял запах свежей краски.

Джи виновато объяснил:

— Это Семён сделал. Я ему говорил не надо, а он вот как.

Элли оттопырила нижнюю губу, ещё распухшую после драки:

— Джи, запомни, настоящий лидер — не сдаёт своих соратников.

Несколько раз им встретились жители станции. В основном мелкие подростки, как Семён, лет двенадцати.