Значит, слишком поздно. Третья волна началась. Патрон третьего калибра ушел мимо гнезда, выскочил из дрожащих пальцев и со звоном упал на пол. Затем покатился по доскам, разнося вокруг рокот, подобный цунами. А затем снова наступила звонкая тишина. Но она уже не была прежней. У меня внутри все похолодело. Я нервно сглотнул и принялся быстро докидывать новые патроны в Нокс. Подскочил с места, убирая револьвер в нагрудную кобуру. Хотелось бежать, но я не знал куда. Надо было затаиться, но я понимал, что это не поможет.

Что делать? Я очень не хотел умирать. Не так вот глупо. Одинокий новичок посреди третьей волны в Роркхе. Окруженный рыщущими тварями со всех сторон.

Вспомнив о ранах, я опустил голову и попытался нащупать следы от пуль. Сделать это было тяжело, приходилось запускать руку через воротник брони. Если хоть одна рана откроется, то на запах свежей крови сбежится весь район. Уж ее твари третьей волны почувствуют сразу. Но с удивлением обнаружил, что ран на теле больше нет. На их месте только свежая корка спекшейся крови. Аккуратно потрогал. Болит, но не сильно. Будто бы меня не прошило насквозь несколько раз подряд, а просто подстрелили пару дней назад. Ранения ощущались несерьезными и уж точно не смертельными.

Облегченно выдохнув, опустил руки. И в то же мгновение грудь пронзила вспышка острой боли. У меня перехватило дыхание. Схватился за грудь и почувствовал, как что-то горячее потекло по груди. Револьверы прыгнули в ладони, а я принялся озираться по сторонам в поисках противника. Но никого не было рядом. Я все так же стоял один посреди темной комнаты. Было тихо. Я никого не видел. Стрелять в пустоту слишком рискованно. Я не только сразу выдам свое местоположение, но и вряд ли смогу спровоцировать невидимого врага, раз уж он не продолжил свою атаку. Третья волна. Может ли здесь быть что-то подобное? Вполне. Но чем дольше я стоял, вглядываясь и вслушиваясь в темноту, тем больше приходил к мысли, что в комнате кроме меня никого не было.

Что-то теплое потекло вниз по животу. Я осторожно убрал один револьвер и ощупал низ рубашки. Не показалось. Запустив руку под броню, почувствовал нечто липкое. Превозмогая боль, расстегнул жилет с пластинами и задрал рубашку. Глаза уже достаточно привыкли к темноте, так что я смог разглядеть ровные края глубокой раны, что пересекала грудь от левой ключицы до нижней части ребер. Глубокая рана, появившаяся имп знает откуда, обильно кровоточила. А самое странное, что повязка, которую наложила Неми еще в активности, осталась нетронутой. Как и сама броня. Воспоминания о девушке накрыли меня новой волной боли. Но уже не в физическом плане.