— Нет, блять, — заверещал Хоакин, — нет, нет, нет, нет!

— Почему ты думаешь, что твой крик его остановит? — спросил, расплываясь в улыбке Юрий, — если ты не еще не понял, приказы здесь отдаю я.

— Хорошо, хорошо, я понял, — продолжил кричать Хоакин, — ты тут главный, только ради бога, останови его..

— Это хорошо, Хоакин, — сказал Юрий, надзидательно подняв вверх палец, — хорошо, что до тебя дошло, что я могу причинить тебе вред, просто потому, что ты надоел мне своими выкриками еще до начала настоящего допроса. Во время которого ты ответишь на все мои вопросы. Просто потому, что так совпало, что мы находимся в мастерской, в которой полным полно разных электрических инструментов. Я могу найти применение им всем — большим, маленьким, тем которые режут, сверлят и шлифуют и тем, которые нагревают, замораживают и бьют током. Готов поспорить, я найду применение даже тем устройствам, которые накачивает под давлением воздухом…

Хоакин смотрел на Юрия, откинувшись назад на стуле, в безотчетной попытке оказаться подальше от безумца. Грудь его содрогалась в панической гипервентиляции.

— … так на чем я остановился? На вопросе на миллион долларов! Ну, или применительно к нашему случаю, на вопросе на несколько зубов, пару пальцев и, возможно, одной ступни. Итак — Баптист Деврой. Кто он?

— Я могу говорить сейчас?

— Конечно можешь, — вскричал Юрий, — но только кратко и по делу.

— Он мой двоюродный брат. Честно говоря, мы не особенно близки.

— Но вы ведь поддерживаете отношения, созваниваетесь и всё такое…

— Не особо. Мы иногда встречаемся, на барбекю, которые я организовываю по праздникам. Кстати, сегодня как раз такой день — он собирался придти к нам на вечеринку.

— Баптист не придет. Он уже пару часов как утратил возможность ходить по вечеринкам.

— Святые угодники, — возопил Хоакин, — ты что, убил Баптиста?

— Я? Я был занят тобой и тут. С Баптистом разбиралось наше Лондонское подразделение.

— У вас есть лондонское подразделение… Да кто вы вообще такие?

— Люди, которых ты сумел разозлить, Хоакин.

— Да чтоб тебя черти в аду вилами ебли!

— Ты слишком много ругаешься, Хоакин. Я тебе рот с мылом вымою.

— Извиняюсь, у меня вырвалось, — залепетал испугавшийся пленник.

— Пустое, — Юрий взмахнул рукой, — сейчас важнее установить, чем ты готов пожертвовать, что защитить своего братца с подельниками. Ты понимаешь, куда я клоню?