На рабочем столе у меня есть самые разные средства, помогающие писать. Это и планы сражений, и лица героев (я часто выбираю фото существующих актеров и пытаюсь проникнуть в их психологию, разглядывая черты лица), и пластилиновые фигурки, которые я леплю, пытаясь лучше представить места действий и предметы.

– Я не представляла себе, что нужен весь этот бардак, чтобы рассказывать простые истории, – восклицает Гислэн. – Тут как в лаборатории. Только не говори, что ты используешь эти схемы соборов, эти огрызки пластилина…

Она обращается со мной как с чокнутым и встает на цыпочки, чтобы поцеловать.

Мне хорошо с Гислэн, но нашей паре не хватает измерения, которое позволило бы ей продолжать существование. Мы начинаем скучать. Прошло очарование жизни вместе со взрослым, который ведет себя как ребенок. А главное, она замечает, что занимается трудной и плохо оплачиваемой по сравнению со мной работой.

Дети, за которыми она ухаживает, отнимают у нее много энергии. Они уже настолько травмированы жизнью, что совсем неласковы. Они ведут себя как маленькие брошенные собачонки. Есть дети, которых бьют, дети – жертвы инцеста, эпилептики, астматики… Как может Гислэн бороться с такими тяжелыми судьбами, имея на вооружении только собственную маленькую храбрость? Она поставила перед собой непосильную задачу.

Вечером она рассказывает, как у нее на руках умер ребенок. Она потрясена, а я не знаю, что сделать, чтобы облегчить ее страдания.

– Возможно, тебе нужно сменить работу, – говорю я после того, как она проплакала всю ночь после смерти ребенка, болевшего эпилепсией.

Этих слов мне не простят никогда.

– Легко помогать людям, не видя их, не трогая их, не говоря с ними. Это легко, это удобно, это без риска!

– Но ты же не хочешь сказать, что я должен быть рядом с каждым читателем, готовый тут же обсудить с ним прочитанное?

– Именно так ты и должен бы поступать! Ты выбрал эту работу, чтобы бежать от мира. Закрылся в комнате наедине с компьютером. С кем ты встречаешься? С издателем? С редкими друзьями? Мир – это другое. Ты живешь в вымышленном пространстве, в стерильной несуществующей вселенной, где угодно, лишь бы не расти. Но однажды реальный мир тебя настигнет, мой мир, где есть больные, мучающиеся, в депрессии. Твоими книжонками не поможешь страдающим от нищеты, голода и войн.

– Кто знает? Мои книги распространяют идеи, а эти идеи направлены на изменение сознания и поведения людей.

Гислэн издевательски смеется.

– Твои дурацкие истории про крыс? Отличный результат! Люди будут сочувствовать крысам, когда они и своим детям-то не сочувствуют.