Я просто вышел, поднялся наверх, принял на себя образ Дениса, того самого Барби. Причем, даже одежда на мне стала та же, что была тогда.

Спустившись вниз, зашел в камеру.

— Привет, Леха. — Я улыбнувшись, помахал ему рукой.

— Нет! — Он дернулся, в ужасе посмотрев на меня. — Ты мертв, этого не может быть! — Его лицо побелело.

— Может. — Я улыбнулся. — И пришел я по твою душу. Ты же думал, что вот так безнаказанно можно насиловать, убивать, и тебе за это ничего не будет?

Парня всего затрясло.

— Да, твой папа, он может тебя отмазать от закона, но, не от меня! Вы же получили мои подарки, в виде стрел?

— Но этого не может быть! — Его руки ходили ходуном, на глазах появились слезы.

— Может! — Вновь подтвердил я. — Но прежде, чем ты умрешь за свои злодеяния, а так же за то, что принимал участие в моем убийстве, — Леха вздрогнул, — скажи, ведь все не просто так, за Вами всеми кто-то стоит? Поведай, облегчи душу. Кто Вы такие? — Выкрикнул я и подошел к кровати.

— Мы… — начал он, но внезапно перестал дрожать, замер. Уставился на меня немигающим взглядом. Его глаза вначале остекленели, а затем налились кровью. Ногти на пальцах почернели, удлинились, превращаясь в когти. Черты лица исказились, приобрели звериный оскал. Парень очнулся и с каким-то утробным рыком бросился на меня, преодолевая даже то, что был обездвижен магией.

Моя реакция оказалась быстрее, черный кинжал сам появившись в руке, вошел в его сердце. Глаза Лехи расширились от ужаса, а затем он просто повалился на кровать уже мертвым.

И что это только что было? То, что бросилось на меня, уже не человек, тогда кто? Они что, все такие? Я стоял, смотрел на него и не понимал, что произошло. Глянув на светящийся кинжал, убрал его.

Взяв руку парня, посмотрел на черные, достаточно острые когти. Затем на лицо, нет, оно осталось человеческим, но приобрело какие-то звериные черты. Это не оборотни и не вампиры. Но он явно изменен. Ничего себе, поворот событий.

Я задумался. Все произошло в тот момент, когда парень хотел сказать, кто они, сработал защитный код, или еще что-то. То, что было его сущностью, проявилось. Но почему? Почувствовал приближение смерти? Или это просто агрессия, попытка убить меня и освободиться?

Вот зараза, и что теперь делать? Я сходил наверх, принес мобильник, сделал несколько снимков. Вновь поднялся в холл, заперев камеру, так, на всякий случай.

Набрал номер телефона Палыча. Тот ответил сразу.

— Ну, что допросил? — Сходу поинтересовался он.

— Тут, не все так просто. — Выдал я.

— Что случилось? — По напряженному голосу можно понять, полковник занервничал.