А потом все кончилось, и она обнаружила, что Алекос уже поднялся с кровати и одевается. Ей пришлось сделать усилие, чтобы вспомнить, где она находится и что нужно делать дальше. И вот она опять в комнатах гарема, а в зеркале напротив — женщина с горящим лицом, пунцовыми губами и вздымающейся в тревоге грудью. Тело уже разбужено, и она знает, что укротить его теперь невозможно. Она все это уже переживала раньше. Когда-то Хален подарил ей мир любовных наслаждений. Вместе они сделали его богаче, открыли бесчисленное множество игр, которые дарят радость, заставляют поверить, что только ради них и стоит жить. Сегодня другой мужчина не пытался играть с ней — он просто осмотрел ее тело и удовлетворил свои потребности. Но в нем была та же способность, что в ее муже, — способность отдаваться любви с такой же страстью, как битве или спору, от которого зависит вся жизнь. Увидев себя в зеркале, она поняла, что прежней Евгении, вдовы Халена, больше нет. Прежняя Евгения должна умереть прямо сейчас, иначе она потеряет себя.

Она оглянулась в поисках ножа, ножниц, чего угодно, что могло бы лишить ее жизни и предотвратить бесславное будущее. Но растерянно опустила руки: ей не хотелось умирать. Непонятно в какой именно момент, но она уже совершила повторно тот шаг в неизвестность, что когда-то привел ее из российского лета 2016 года к Вечному камню. Ей придется еще раз начать все заново.

Евгения вернулась к зеркалу, внимательно всмотрелась в свое отражение. Что ж, даже у столь сомнительной ситуации она сумеет найти положительные стороны. Например, теперь наконец можно одеваться так, как ей нравится, и пусть только кто-нибудь посмеет ей помешать! По комнатам разнесся звонкий и мягкий голос царицы, которым она когда-то, в другой жизни, призывала своих подруг:

— Лела! Позови ко мне лучших дворцовых портных!

26

26

Алекос пришел еще до заката, а Евгения и не рассчитывала на его появление. Разобравшись в себе, она успокоилась, решила постараться не из-за чего больше не переживать и встретила его с холодной учтивостью.

Быстро накрыв стол в гостиной, девушки удалились. Алекос сел напротив, налил вина в высокие хрустальные бокалы. Он любил изредка, в свободный вечер поужинать в компании одной из своих наложниц, погулять с ней по саду, слушая глупое женское щебетанье. Евгения щебетать не умела. Но она выглядела спокойной и довольной, совсем не такой, как утром. Неизвестно в какой момент они перешли на ты, не сговариваясь отказавшись от обязательного крусского этикета. Этим они словно дали друг другу понять, что увидели и приняли могущество, возвышавшее их обоих над простыми людьми.