— Хорошая служанка, сообразительная, — заметила Айнис. — А я уж задумалась, кого из своих тебе подарить. Что-то нет у меня доверия к обслуге гарема. Все кажется, что там одни наушницы и сплетницы. Какая ты молодец, что выбралась оттуда!

Они чокнулись, выпили сразу по целому бокалу и еще раз поцеловались в губы. Откинувшись на подушки, дама внимательно осмотрела залу. Она успокоилась, и в ее голосе появились низкие грудные нотки.

— Итак, Эви, ты здесь, с царем… — голубые глаза с сочувствием обратились на Евгению. — Что же теперь?

Та пожала плечами, разливая по второму кругу вино.

— Ничего не знаю, Айнис. И не желаю знать. У меня такое чувство… Как в ту минуту, когда я покинула мир своего детства и оказалась в тумане. Мне страшно и странно, и я не хочу ни о чем думать!

— Я тоже страшно испугалась в ту минуту, когда Камаким сказал, что тебя поймали и ты в гареме… Я подумала тогда, как мог наш господин сделать такую необдуманную глупость, — ты же не станешь там жить, не станешь это терпеть, покончишь с собой, и все… Но он не бывает неправ. Вот ты и в доме царицы и скоро вернешь все, чего достойна.

Евгения с любовью смотрела на нежно-румяное лицо подруги. Айнис, встрепенувшись, обратила к ней виноватый и в то же время лукавый взгляд.

— Я должна в кое-чем тебе признаться, Эви. Ты об этом все равно узнаешь, если уже не знаешь, и лучше я скажу сама, чем эти сплетни достигнут тебя через гаремных банщиц. Действительно, никто не может теперь уехать на Острова без разрешения, подписанного министром стран или лично государем. Я получила такое разрешение… Мне это было не очень сложно, потому что господин Алекос благоволит ко мне. Я… Он… Он ко мне очень добр.

— Это нисколько меня не удивляет, — засмеялась Евгения, сжала ее пальцы. — Скорее удивило бы, если б он не поддался твоему очарованию.

Они расхохотались и снова зазвенели бокалами.

— Но я обещаю тебе, что больше не пойду ему навстречу. Когда здесь олуди, все остальные должны уступить.

— То есть, — не удержалась Евгения, — ты обещаешь мне, что больше не будешь спать с Алекосом?

— О! — воскликнула Айнис, краснея и смущаясь. — Если он захочет, как я могу сказать нет? Но по своей воле — обещаю, что никогда!

Евгения покачала головой.

— Мне это не нужно, дорогая. Я здесь никто и не имею права требовать таких обещаний.

— Не прибедняйся, Эви, тебе это не идет. Ты не можешь быть никем. Ты царица, и многие это уже поняли. Правда, тебе придется постараться, чтобы доказать это особо непонятливым, а здесь и таких немало. Ну ничего, я помогу тебе.