Следующие дни Евгения не видела Алекоса: он заперся в лаборатории и сутками работал там вместе с несколькими прибывшими учеными. Его трактат об электричестве был напечатан. Участники конгресса, даже те, кто никак не был связан с физикой, с интересом его читали. Правительственная типография напечатала еще десяток научных работ, авторы которых должны были выступить на конгрессе. Евгения очень хотела с ними ознакомиться, но свободное время появилось у нее только в последние дни конгресса, да и то она проводила его со своими старыми друзьями. Хорошо еще, что удалось поприсутствовать на нескольких диспутах и экспериментах, которые каждый день проходили в здании института.

Она пришла и на заключительное заседание, после начала его, когда никого не осталось в коридорах, быстро прошла на верхний балкон, с которого было видно весь зал. Обычно в нем выступали с лекциями матакрусские профессора медицины. Но никогда еще ни один лектор не собирал здесь столько слушателей. Все пятьсот кресел были заняты, в проходах стояли стулья. С высоты Евгения видела множество голов: черных и русых, завитых и лысых, надушенных и растрепанных. Здесь были математики, физики, химики, астрономы, биологи из Матакруса, Мата-Хоруса, Ианты и Шедиза. Они общались на крусском языке, ко многим были приставлены переводчики. Все помещения института оказались завалены бумагами, стендами, макетами; Тирнен сбился с ног, в течение этих двух недель несколько раз доставая новые партии перьев, карандашей, готовален и прочих настольных принадлежностей. Целые поезда карет и колясок возили гостей в царскую лабораторию, на заводы и в учебные заведения Рос-Теоры. Гостиница простояла наполовину пустая, потому что многие участники конгресса сутками оставались в здании института, проводя опыты и дискутируя. Среди них постоянно находились преподаватели и студенты — хозяева здания, которые решительно отказались подчиниться приказу Тирнена покинуть его на эти две недели и даже послали прошение царю, умоляя разрешить им присутствовать на заседаниях. Это был успех — глядя со своего балкона на гудящий зал, Евгения вполне это осознала. Когда на трибуну взошел Алекос, его встретил гром аплодисментов.

— Друзья мои, — сказал он. — Наша встреча здесь лучше всех слов доказала: время войн закончилось. Объединение стран дало нам возможность трудиться вместе и вместе вести науку к новым вершинам. Я шел к этой цели много лет, и многие из вас могли своими глазами убедиться, что моей главной задачей было и остается постижение тайн природы, овладение ее силами, о которых мы пока так мало знаем. Мы стоим лишь в начале этого пути, и от нас зависит, насколько труден и долог он будет. Я готов всемерно содействовать вашим научным изысканиям, чего бы они ни касались. Пообщавшись с вами, я убедился, что многие ведут важные исследования. Кто-то из вас получил предложение остаться в Рос-Теоре и присоединиться к моей работе. Кто-то получит от меня финансовую поддержку своих трудов. И думаю, что сами вы выиграли от этого общения даже больше, чем я. Вы увидели, что не одиноки и что вас есть кому поддержать. Вы нашли новых коллег. Я благодарен каждому из вас за этот важный для меня визит. Ну что ж, а теперь, — он обвел взглядом притихший зал, — давайте перейдем к итогам нашей двухнедельной работы. Приглашаю первого оратора, господина Лепсита Себариада, директора медицинского института — Дома Абима из Киары.