- ВЫПУСТИ МЕНЯ!

Резко оборачиваюсь и иду на голос. Захожу в кухню.

- Привет, - улыбается мне бог лжи, стоящий возле кладовки.

- Сирис, - резким движением навожу арбалет и тут же нажимаю на спуск.

Болт летит в ненавистного врага, но тот успевает исчезнуть. Снаряд попадает в деревянную стену.

- Знаешь, ты никогда не был для меня помехой, и я мог убить тебя в любой момент. Думаю, ты уже понял, что нужны мне были боги, вступающиеся за тебя. И так все хорошо шло. И ведь я почти справился. Гребанный бог мести. Ну, ничего. Это поединок чести, а, значит, я смогу уйти, как только убью тебя.

- Так ты покажись, сначала, - я осторожно начал осматривать дом, пытаясь понять, где находится толстяк. - Ты забрел не туда. Это моя голова, и здесь я царь и бог.

- Не все так просто, приятель, - усмехнулся Сирис. - Ты в ней не один.

Я обернулся на скрип открывающейся кладовки. Из нее вышел... я... только я лет на пятнадцать младше, с выколотыми глазами и злобным оскалом. «Я» смотрел на меня с лютой ненавистью.

- Нет... - по спине прошла дрожь, а руки начали трястись.

- Знаешь, у каждого внутри есть демон, и твой, кажется, намного сильнее, чем у большинства людей. Ты слишком долго держал его в заточении.

Я резко прицелился и разрядил арбалет в свою молодую копию, но мальчик исчез, оказавшись прямо передо мной, и тут же толкнул меня в грудь, заставив отлететь и врезаться в стену.

- Ты думал, что сможешь вечно прятаться от себя? - прозвучал голос Сириса. - Ты ненавидишь себя, Леший. Винишь за все и ненавидишь!

«Рука»

Я метнул шкаф в свою копию, но она увернулась и врезала ногой мне в грудь, заставив глотать воздух.

- Это ты виноват! - кричал подросток, смотря на меня пустыми глазницами. - Я говорил тебе! Я просил тебя остановиться! Я кричал! Но ты не хотел меня слушать! Ты закрыл уши и плевал на мой плач!

- Это неправда. Ты и я - мы одно и то же...

- Нет! - от крика мальца начали трястись стены. - Ты вечно избегал меня! Вечно скрывался. Ты прятался от своей боли, а я оставался с ней один.

Я посмотрел на свою копию и понял, насколько он прав. Я не позволял себе переживать все то, что происходило со мной. Потери и боль утрат. Я не позволял себе чувствовать это, потому что нужно было идти дальше, и он остался один. Долгие годы он принимал все, что я копил. Каждая ситуация, в которой я считал себя виноватым. Черт, я не умею прощать людей, но больше всего я не умею прощать себя. И за все это время боли и вины скопилось столько, что он стал очень силен.

Я поднялся и выхватил топор. Мой оппонент сделал то же самое, после чего мы начали двигаться в странном танце. Каждый удар встречался с блоком, и каждый блок получал свой удар. Мы бились настолько одинаково, что обдурить друг друга стало практически невозможно. Мы одинаковые, а, значит, у него есть те же слабые места, что и у меня. А какое мое слабое место? Левая рука.