– Простите, может, Вы их видели?

Я подошел к каждому человеку этого небольшого лагеря, но никто мне помочь не смог.

– Не расстраивайся, они наверняка в другом лагере, просто не сильно любят блуждать по подземелью, – попытался подбодрить меня друг.

– Не стоит, – покачал я головой. – Я знаю, каковы шансы, но пока они есть, я буду искать. Лучше подбадривай их.

Я кивнул в сторону людей, застрявших в метро. За время моего опроса я подходил к каждому и почувствовал такое отчаяние в них, что мне самому захотелось удавиться. Они тут уже больше года. Что они ели? Что пили? Как выживали? Я просто не могу представить себе, через что прошли эти люди, и не знаю, сколько еще они выдержат.

– Они уже смирились со своей смертью, – вздохнул Зорг.

Мы раздали консервы, перекусили все вместе и отправились в дорогу.

– Выхода нет…

Я обернулся на говорившего и увидел пожилого ссутулившегося мужчину. Он был обернут в плед и периодически кашлял.

– Василий Григорьевич, не отчаивайтесь! С нами Святой, он нас выведет, – попыталась его подбодрить молодая девушка.

– Тебя выведет. А до меня очередь и не дойдет никогда…

– Слушай, Ган, а у тебя в кармане есть конфеты? – привлек мое внимание Заран.

– Какие конфеты? – не понял я.

– Ну, знаешь, одна в обертке, а другая такая грязная и без обертки.

– Эм…нет…

– Отлично, тогда скажи, почему ваши женщины носят паранджу?

Я покачал головой, поняв, к чему был вопрос о конфетах.

– Начнем с того, что в моем народе не принято в парандже ходить, хотя по обычаям женщины должны носить платок. Твой вопрос относится больше к арабским странам, но я могу попробовать рассказать, что знаю. Согласно нашей религии у женщины не должно быть видно практически ничего, что могло бы…

– Да в топку религию, – скривился болтун. – Любая религия имеет под собой какие-либо логические обоснования. Если в религии что-то появилось, значит, это было кому-то выгодно. Так вот, кому и в чем выгода?

Тут задумался даже я.