Как бы девушка не пыталась отбрасывать эти мысли, они непременно возвращались и неизменно стремились к Ван Илару. Все ее страхи, все мечты и лучшие воспоминания были связаны с этим человеком. Каково ли будет его лишиться?

Уж точно больнее, чем отрезать себе руку.

— Как ворон может звать нас? — Прозвучал сзади задыхающийся от быстрого бега голос Рейвы.

— Это не ворон, а посыльный. Вестник. Ты что, ни разу о таком не слышала?

Рейва промычала что-то в ответ, больше не произнеся ни слова. Мерцающее пламя факела освещало им путь, тоннель стал шире, а это значило, что они приближались к выходу из катакомб. Из замка все еще был слышен голос ворона, его тревожное карканье лишь прибавляло Сеитте страха, и она бы сейчас многое отдала, чтобы не слышать этого.

Чуть не упав три раза, и два раза ободрав одну и ту же руку об острые булыжники, Сеитта добралась до узкой деревянной двери, ведущей в одну из башен замка. Она с силой толкнула ее, чтобы распахнуть посильнее, и буквально вылетела из тоннеля, судорожно оглядывая круглую комнату башни. По ее стенам, выложенным крупными округлыми камнями, сразу же расползлись узоры пламени от факела, и взгляд девушки сразу же подметил птицу, пристроившуюся на спинке одного из старых запыленных стульев.

Посыльный тоже заметил Сеитту и тут же вспорхнул в воздух, чтобы подлететь к ней. Когда он опустился на руку девушки, Рейва догнала ее и выбралась их катакомб. Ее круглые от удивления глаза немигающе уставились на ворона, преспокойно сидящего на руке Сеитты. Птица тоже изучала девочку своими глазами-бусинками. Через мгновение она приветственно каркнула в знак знакомства, правда, Рейва восприняла это иначе. Она испуганно попятилась к выходу из комнаты, боясь взглянуть не только на ворона, но и на Сеитту.

— Рейва, не бойся, — Мягко сказала Сеитта, — этот ворон очень умный. И он рад познакомиться с тобой.

— Сомневаюсь… — Процедила девочка, с ужасом поглядывая на птицу.

Ворон даже не глянул на девочку, поднимая одну лапу, чтобы Сеитта обратила на нее внимание. Тонкой веревкой к ней был привязан небольшой кусок свернутого пергамента.

Сеитта прошла к стене, все еще держа ворона на руке, что ему, похоже, даже нравилось. Девушка повесила факел на стену и аккуратно размотала веревку вокруг птичьей лапки. Краем глаза Сеитта заметила, что Рейва, всем видом подававшая свою решимость уйти, так и не сдвинулась с места, увлеченно наблюдая за получением послания.

Бесцеремонно отшвырнув веревку на пол и отпустив ворона, Сеитта вцепилась в неровный кусочек пергамента, в нескольких местах испачканный чернилами. Судорожно размотав его, она вгляделась в неровный убористый почерк, напоминавший острые макушки хвойного леса. Девушка узнала бы этот почерк из тысячи, хоть им и было написано всего несколько слов: