После вчерашнего его блеянья за столом я как-то не принимала его в расчет. Мне он показался каким-то жалким. Хотя, может, он хотел таким казаться. Кто берёт в начальники королевской охраны слабовольное ничтожество и держит там столько лет? Значит, Стоун не так прост. Но зачем тогда эти игры?

— Он же вхож в инквизицию и аукцион, — продолжил фамильяр. — Кроме того, у него был роман с твоей матерью. Вдруг она и его перетянула на тёмную сторону? И вообще, он сказал тебе, почему не показывался двадцать семь лет, а тут вдруг заинтересовался жизнью ненужной дочери?

— Сказал, что Дебора запретила, — произнесла я.

— Она двадцать лет как мертва, — заметил Люцифер. — Нормального мужика бы это не остановило. Эртана, например. Тебе не кажется всё это слишком подозрительным?

Ведь прав пушистик. Куча подозреваемых, и с каждым доводом их становится всё больше.

— Плюс еще Дилан. Вот зачем ему была нужна шкатулка?

— Думаешь, он знал о том, что ты дочь Деборы? — спросил Лютик.

Я пожала плечами:

— Не знаю. Я никогда не скрывала, но и не афишировала наше родство. И уж точно не гордилась им. Поэтому из всего вышеизложенного следует только одно: мой вариант — самый оптимальный и верный. Давай просто сбежим отсюда? — снова предложила ему.

— А мне хотелось бы узнать, что за этим всем стоит и кто втянул нас в свою игру, — вдруг заметил фамильяр, продемонстрировав мне коготки.

— И что теперь делать? Играть роль наивной дурочки и не показывать своих подозрений? — спросила я у него.

— Если хочешь, то можешь прямо у него спросить.

Я горько усмехнулась:

— О да! Эртан, а ты, случайно, не стоишь за всеми этими покушениями? Так?

— Примерно.

— А он прям так разбежался и сказал правду.

— Ты можешь помочь ему в этом, — вдруг заметил кот, хитро прищурившись.

Я не сразу догадалась, о чем он. Пару секунд смотрела на фамильяра и покачала головой.

— Зелье правды? Оно запрещено.

— Ой, да ладно. Один раз не считается.