— Где мой Зай.
Капрал со злостью сплюнул.
* * *
Алиона прекрасно понимала, что ее могут казнить. В конце концов, они незаконно пересекли границу, причем прибыли из страны, которая не сегодня-завтра может напасть на человеческую Империю. Как бы в СССР в мае 1941 года отнеслись к перебежчикам из Третьего Рейха? А если бы они отказались отвечать на вопросы? То-то.
Все это девушка понимала. Просто ей было наплевать.
Единственное, что еще примиряло ее с реальностью — ее любимый Зай. И то, что мертвым она его так и не увидела.
Когда солдаты приграничной стражи выбежали на поляну, они увидели на ней тяжело дышащего дракона, устало вытянувшего шею, и рыдающую над неподвижным телом какого-то юноши девушку. Ее скрутили, потому что она наотрез отказывалась оставить парнишку, вырывалась, кусалась и царапалась, ухитрилась вырубить одного из новичков, Чара, ударом кулака. Впрочем, все это ей не сильно помогло. Приграничная стража — не то место, где держат сосунков и неумех (Чар не в счет) и им приходилось задерживать и более опасных нарушителей, чем какая-то там девчонка.
Успокоилась она внезапно, когда начали поднимать ее спутника с земли.
И тот сел.
Сел, выпрямив спину и глядя в никуда пустыми серыми глазами.
После этого девушка как будто обмякла и позволила увести себя с поляны и усадить в повозку до форпоста.
И теперь категорически не хочет говорить ни о чем, кроме своего приятеля!
Тьфу!
Капрал еще раз взглянул на девушку, все так же сидевшую на стуле с ровной, как палка спиной. И махнул рукой.
— Дарт, Киш — отведите ее в камеру, я доложу командиру. И… покормите ее, что ли…
* * *
— Докладывает форпост номер тридцать четыре. Пересечение границы. Два нарушителя. На драконе. Да, на драконе. Нет, не нападение. Нет, не прорыв.
В терминах пограничной стражи «пересечение» — открытый переход границы нарушителем (а «проникновение» — переход тайный), «прорыв» — переход с применением оружия.
А нападение — оно нападение и есть. Это не нарушители, это начало войны.
— …требуется прибытие дознавателей из Первой канцелярии.