Ближайшую неделю Алиона практически не была на улице. О чем не очень-то жалела — гранитные улицы Анелора вызывали мрачную тоску.

Она получила должность в исследовательском отделе департамента «Т» Первой имперской канцелярии. А потом паспорт гражданина Империи. Да, именно в таком порядке. В итоге в служебном удостоверении она была Али Оной, а в паспорте — Алей Оной. Причем Она — это фамилия. Сейчас бюрократические шестеренки вяло проворачивались, пытаясь разрешить этот казус.

Она получила комнату в общежитии Канцелярии, вполне себе уютную комнатку, скорее, даже похожую на гостиничный номер, с кроватью, столом, душем и туалетом. Питаться предлагалось в служебной столовой, где кормили… как в столовой: вкусно, сытно, с гарантией гастрита при постоянном употреблении здешней пищи.

Она получила небольшую сумму подъемных, познакомившись со здешней монетной системой. В сравнении с мозголомной эльфийской она была проста, как три копейки. Кстати, именно трех копеек, в смысле, монет с номиналом в три, здесь не было. Все монетки за исключением самой мелкой и до самой крупной имел номиналы кратные десяти или половины от этого: 1, 5, 10, 50, 100, 500… Каждая монета была из никелевого сплава, а в середине — вставлен небольшой камушек, который, собственно и определял стоимость монеты, от гранита в монете в один мирим, до бриллианта в монете в миллион миримов. Последнее Алиона знала, естественно, чисто теоретически: на такую монету можно было купить самолет, что выходило за рамки понятия «небольшая сумма подъемных». Далеко выходило.

Она получила двух подружек, полу-охранниц, полу-конвоиров, с которыми, впрочем, быстро сдружилась. Ну или вернее — сошлась. Последний отрезок жизни как-то выбил из Алионы лишнее доверие к людям. Которого и так-то было немного. Девчонки ходили вместо нее по магазинам, за одеждой, например, притащили несколько милых платьев. Одно из них Алиона даже отложила, на тот случай, когда Зай очнется, но на службу, в Малликайский университет, который именно к имперской канцелярии и относился, она ходила в форме. Сапожки, юбка, куртка, шляпа. Пока у нее желания модничать не было.

Она познакомилась с тем самым профессором Герреном, который косвенно и был главным виновником превращения Зая в стальную статую. Однако злиться на него она не могла — профессор, и это было четко видно, не был сторонником подхода «А давайте сбросим атомную бомбу на населенный город, а то у нас данных о воздействии радиации маловато», он не стал бы использовать свои наработки кроме как на добровольцах, и быстрее сам бы выпил эликсир превращения в стального голема, чем отдал бы его для насильственного использования. Что, он, собственно, и сделал. Нет, не в том смысле, что профессор был стальной статуей, а в том, что он сбежал от эльфов, когда те решили перейти к полевым испытаниям на людях, не интересуясь мнением последних. Впрочем, следы испытаний на самом себе на профессоре остались. Мускулатура культуриста — вызванная именно применением очередного эликсира — и темные, никогда не снимаемые очки, из-за которых профессор смахивал на актера Альфреда Молину в роли доктора Отто Октавиуса. Без механических щупальцев за спиной, конечно.