Возражений не последовало. На крыше осталось только двое магов, обследовавших место битвы, которой не было.

Когда Хельга рассказывала Елене о том, как все происходило, я слушал лишь краем уха, чтобы знать, что отвечать, если меня о чем-то спросят. С трудом я дождался, когда же наконец Елена предложит нам уйти, и согласился сразу же, как только она об этом обмолвилась. Елена, наверное, ждала от меня, что я стану возражать — я же все-таки на дежурстве. Но я ухватился за возможность уйти, и вместе с Хельгой мы покинули Дворец.

Дома нас ждали.

— Он жив? — спросил я с порога.

— Жив, — ответил Колен. — Только без сознания. Я не обещаю, что он очнется, но сделаю, что смогу.

— Спасибо, Колен.

Мы выхаживали Кира четыре дня. Впрочем, говорить «мы» не стоит: от меня не было никакого толку, я только и делал, что переживал за него. Киром занимались Колен и Хельга, им помогали и Лай, и Иса. Они уделяли Киру так много времени, что мне в голову полезли дурные мысли — не может же Хельга столько ухаживать за кем-то просто так… А она ухаживала. В комнате, где в постели под большим балдахином лежал Кир, она проводила часы напролет. Меня она близко не подпускала: там был особый энергетический контур, я мог нечаянно разрушить его, так что приходилось смотреть со стороны… Смотреть, как постепенно изменяется мир вокруг одного человека и как изменяется сам человек. Зачем были такие сложности? Хельга объяснила мне, когда я задал ей этот вопрос:

— Прямое целительство здесь не поможет. Видишь ли, Рик, довольно сложно внушить реальности, что должен жить человек, которого она считает мертвым практически год.

Мы сидели в гостиной. Хельга отдыхала, развалившись в кресле. Выглядела она непривычно взрослой.

— Хельга, что его ждет?

— Кира? Если очнется? — она вздохнула. — Я не знаю, Рик. Сейчас его прошлое интересует меня больше, чем будущее.

— О чем ты?

— Я хочу знать, как произошло то, что произошло. Что случилось с ним год назад, Рик? Ты знаешь?

— Я знаю только, что он тяжело болел и думал, что умрет… чуть не умер.

— А он и умер… почти. Вот только что-то произошло. И в Потоке сформировалась некая сущность — что-то вроде двойника… или, точнее, черновика. Из нее можно было бы сделать демона, Рик, если бы они слились воедино. Но преградой стало сознание Кира. Как бы он ни желал Алисию, он никогда бы не решился причинить вред Габриелю или Рэдсену… или тебе. Поэтому, что бы это существо ни совершало, оно действовало бездумно. Оно даже существовало непостоянно: только проявлялось в какие-то моменты… Когда Кир спал или терял сознание, например. Тогда оно проявлялось, вбирало его в себя и совершало то, что считало для него благом. Понимаешь?