— В том нет твоей вины, дитя, — вздохнул экзарх. — Даже самым искусным целителям было бы не под силу совершить то, что ты пыталась сделать. Против того заклятья, которое поразило его, большая часть обычных методов бессильна. Кроме того, — тихо добавил он. — Порой мы совершаем ошибки, пытаясь спасти тех, кто нам больше всего дорог. Именно перед лицом потери близких целитель почти всегда оказывается бессилен. Это — цена, которую нам приходится платить.

— Это я привела его туда, — выдавила Лика.

Дреней помолчал. — Не кори себя. Как бы ты ни поступала, всегда есть вероятность ошибки, которая может оказаться роковой. Не ошибается лишь тот, кто не делает ничего вовсе. Осознание этого и умение извлечь опыт из пережитого — вот истинное знание, которого ты не обретешь ни в одной книге.

Лика подняла глаза.

— А если я ошибусь снова? — спросила она. — И еще, и еще? Сколько потерь может понадобиться для того, чтобы научиться принимать правильные решения, действовать безошибочно, не теряя никого?

Отец Оккам тяжело вздохнул.

— На этот вопрос нет ответа, — тихо сказал он. — Каждый проходит этот путь в одиночку, и только Свет, озаряющий твой сердце будет единственным верным указателем. Мы все нуждаемся в нём, ибо блуждаем в потёмках.

Лика прикрыла глаза, чтобы скрыть навернувшиеся слёзы.

Дреней сжал её пальцы в своей ладони. — Тебе нужен отдых, — сказал он. — А когда наберешься сил, у тебя будут каникулы — сможешь съездить навестить родителей.

— А как же экзамены? — Лика растерянно взглянула на экзарха сквозь слёзы.

— Я обо всём договорился, — успокоил её он. — Свой самый главный экзамен ты уже сдала. Что выбирать дальше и каким следовать путём — зависит от тебя. Если захочешь, сможешь учиться дальше, я переговорю с его высокопреосвященством ректором, и тебя зачислят на бюджет — будешь получать стипендию. Если нет — думаю, ты без труда найдешь работу в любом месте, даже у себя в Гномбурге, или Сталеграде. А захочешь — сможешь остаться в целительской службе. Тем более, что им потребуются новые кадры.

— Как это? — Лика настороженно взглянула на дренея.

— В своё время ты всё узнаешь, — сказал отец Оккам. — А сейчас — спи, тебе надо отдыхать!

— Но я хочу знать, — слабо запротестовала Лика, погружаясь в сон.

Дождавшись, когда гномка заснёт окончательно, дреней аккуратно поправил подушки и одеяло, коснулся ладонью её лба и тихонько вышел из палаты.

— Присматривайте за ней внимательно, сестра, — обратился он к ожидавшей его пухленькой дворфийке. — Она бывает иногда… Очень активной. А ей требуется полноценный отдых.