– Чего ты хочешь, Ин? – устало спросила у него, продолжая лежать и откисать в воде, понимая, что первое: не способна сейчас сражаться; второе: раздета; третье: мне просто было лень даже одеваться.

– Ты согласилась на мое предложение, – напомнил он, присаживаясь на корточки и протягивая мне полотенце. Затем встал и отвернулся. Можно подумать, развитое внутреннее зрение ему не позволит подглядывать… Мне же было просто лень.

Но, тем не менее, неохотно вылезла из горячей воды на холод, подтянувшись на руках и встав в полный рост, завернулась в полотенце живыми, не пострадавшими пальцами, кроме среднего. Оставила неприятную процедуру напоследок.

– Но нам же засчитали ничью, – напомнила ему очевидное.

Он развернулся и первым делом, взяв пострадавшую руку, вправил мой палец. Я погасила крик боли еще где-то на уровне груди, слегка сморщив лоб.

– Ты мне должна, – упорствовал он, поглаживая мою ладонь своим большим пальцем. Боль моментально утихла. Акупунктура была сильнейшей стороной обучения в школе Огненного тигра, но как бы не было любопытно проследить за его движениями, я отдернула руку и уточнила:

– С какой стати?

– Неблагодарная, строптивая, агрессивная, – начал он перечислять мои достоинства.

– И? – мой взгляд в упор был встречен с серьезной миной на лице воина.

– Ты согласилась, – в очередной раз повторил Ин, как мантру.

– В следующем бою получишь свой поцелуй, – сдалась я под его пристальным взглядом. Действительно, слово нужно держать.

– Следующего раза не будет. – Его серьезный тон сбивал с толку.

Только сейчас я поняла, что нас окружали люди моего додзе. Внутреннее зрение подсказывало, что минимум три мастера сейчас следили за нами с крыши основного здания, и еще двое сидели по углам на ограде.

Воспользовавшись моим аморфным и расслабленным состоянием, Ин подхватил меня, перекинул через плечо и, перепрыгнув через стену бани, устремился по направлению к Тысячелетнему Лесу, располагающемуся к северу от нашей деревушки.

– На улице зима, – напомнила ему очевидный факт, даже не пытаясь вырываться. Вначале все же хотелось узнать, чего он добивается. Убить – вряд ли, до этого у него было столько возможностей, которыми он просто не воспользовался. А остальное не так важно.

– Я отпущу тебя, как только мы останемся одни. Я хочу поговорить, – пояснил он, прыгая с крыши на крышу до тех пор, пока не нырнул вниз с ограды, приземляясь на камень, промороженный снежной стихией, и, пропетляв еще немного по узким переходам улиц, не зашел внутрь какого-то ветхого домика, плотно закрыв за собой дверь. В центре, в специальном углублении, обнесенном как полагается камнями, горел очаг, разнося отблески языков пламени по всему помещению. Два спальных места были скручены и убраны к стене. Мое внутреннее зрение подсказывало, что в шкафу имелась даже одежда.