— Вода может оказаться слишком горячей. Краны давно никто не открывал, — пояснил он.

Кивнув, я ухватилась за подол грязного мокрого платья и стянула его с себя, оставаясь в одной нижней рубашке. Окинув меня взглядом, Вульфрик медленно спустил лямочки с моих плеч.

— Я никогда ничего не боялся. Думал, что самое страшное — потерю матери — я уже пережил, — он хмыкнул, словно смеясь над собой. Сорочка медленно сползала вниз, обнажая мою грудь. — Я ошибся. Ты, Томмали, моя единственная слабость, потерять тебя я не могу.

Медленно склонившись, он поцеловал моё плечо, прикусывая кожу.

— Ты сводишь меня с ума, маленькая правильная девочка. Я хочу стать твоим любимым. Хочу, чтобы ты принадлежала только мне, заботилась только обо мне и любила только меня. Меня одного! Только меня. Я хочу тебя всю целиком только для себя.

Обняв мужа, я сама прижалась в неумелом поцелуе к его губам.

Из комнаты мы вышли только через час.

На кухне уже прибрали и на столе стояли тарелки, наполненные ароматным тушеным мясом с овощами. Лестра и Эмбер ели, не обращая на присутствующих мужчин никакого внимания. Казалось, они были столь голодны, что, того и гляди, прихватят тарелки вардов.

Оторвавшись на мгновение от жаркого, Лестра бросила на меня короткий взгляд.

— Права ты была, Томма, — негромко пробормотала она, — на Север бежать нужно было через Туман, а не на юг.

Это замечание вызвало улыбку не только у меня, но и у остальных присутствующих, даже у гера Каила, который, забрав опустевшую тарелку Лестры, подсунул ей свою наполненную. Такая забота тронула меня. Несмотря на жёсткость и цинизм этого мужчины, в нём проглядывала и доброта, которую он не желал демонстрировать.

Глава 80

Глава 80

Я осмотрелась. Посуда вымыта, откуда-то появился чугунок с едой. Скорее всего, Талия принесла, как и обещал Вульфрик. Да и, кроме неё, некому. Старушечьи тряпки на Лестре сменились старым платьем Эмбер. Похоже, девочки, как и я, успели вымыться. Сейчас, глядя на них, я ощущала такое счастье.

Живые!

Всё пережитое за последнее время отходило на задний план, я готова была ещё раз добровольно отправиться к гуронам, лишь бы видеть своих сестер живыми, здоровыми и счастливыми.

В Лестре чувствовалась какая-то зажатость. В выражении её лица проскальзывало чувство вины, столь несвойственное ей. Наверное, пережив такое, сестра, наконец, осознала, как была неправа. Она улыбалась Эмбер открыто и ласково.

Неужели, чтобы понять насколько важна семья и близкие, ей нужно было умереть.

Сев за стол, я, молча, принялась есть. Мой живот, получив первую порцию жаркого, предательски забурчал на всю комнату. Смутившись, я, кажется, даже покраснела.