— Просто скажи мне, отец, Мартин, скажи кто мои родители? — с мольбой спросил Айдан. Мартин отрицательно покачал головой и нахмурился

— Ты скоро об этом узнаешь. Тебе мой совет, прими правду такой, какая она есть. Хоть семья не начинается и не заканчивается общей кровью, твоя судьба будет переплетена с теми, в ком течет твоя кровь. — Айдан устал, но он внимательно слушал его, так как сердцем чувствовал, что возможно в последний раз видит их.

— Я горжусь тобою, сын. О другом и мечтать не могу. Не разочаруй меня, и не расстраивай её — Мартин кивнул в сторону Лары, которая звала его. Она звала его к свету, что прояснял непроглядную мглу. Вскоре Мартин, взяв Лару под руку, ушёл. А Айдан вновь остался один, один во тьме, один в этой растреклятой мгле…

***

Боль вскоре отступила. Он проснулся через несколько часов, когда солнце уже прошло свой зенит и только начало уходить к горизонту, чтобы день уступил место ночи. Внезапно над ним пронеслась крылатая тень. Он обратил свой взор к небу, зверь, а точнее грифон с золотыми перьями, массивнее всех своих сородичей, несколько раз прокружил вокруг него, и вскоре, махая побитым крылом, размах которых был, сопоставим с тремя двуручными клинками, приземлился в паре метров от Айдана, рассекая воздух и сотрясая землю.

Могучими лапами зверь зашагал к ездоку, с опаской поглядывая на кровь, что продолжала течь из его ран. Орлиная морда сменила злость и ярость на неподдельное беспокойство, зрачки расширились и почти заполнились всю радужку, как шершавый язык зверья прошёлся по щеке Айдана. Он бы засмеялся, если бы на это были силы.

Капрал положил руку на клюв, и грифон покорно сел рядом, ненароком закрывая ездока своими крыльями, как щитом. Ему бы не хотелось умереть у грифона на глаза, иначе зверь сойдёт с ума.

— Альва…. — еле слышно прошептал он, и зверь отозвался, мяукнув. Айдан, наверное, не привыкнет к тому, что грифоны умеют мяукать, как кошки. Альва положила орлиную морду на его тело и встрепенулась, когда почувствовала, что раны его заражены тёмной скверной. Орлиные глаза наполнились страхом и злостью, Альва принялась вертеть головой, потому что чувствовала боль Айдана, как свою. Когда она предпринял попытку подняться, грифон сей же момент подставила шею, когда Айдана вновь начал падать.

Он вцепился в неё мертвой хваткой, потому что боялся вновь упасть и не проснуться на этот раз. Раны не заживали, кровь за несколько часов не запеклась, а значит, он сможет залечить их только магией или в храме. «Жаль, рядом нет близнецов» подумал он, понимая, что вскоре истечет кровью.