На всякий случай он увеличил принятие сигнала от Настиного кольца в своём вживлённом во внутреннюю сторону запястья датчике едва не до упора. По крайней мере, слушать как бьётся её размеренный пульс всё то время, пока его не будет рядом, намногo успокаивающее занятие, чем пытаться отвлечься на ту же вынужденную работу. Особенно под беспрестанным градом раздражающих предположений с бесчисленной вереницей подозреваемых в этом деле особ.

Как он и предполагал изначально, до командной рубки с ведущим центром управления Палатиума никто добраться не мог. Взлом производился извне, при чём настолько чистo, что даже он за последние сутки не смог получить сигнала сбоя из собственноручно нестройной системы безопасности. А это уже куда более серьёзное преступление.

— Включить аварийные блоки и приступить к пошаговому анализу последних изменений в программе внутренней защиты. Плюс — полный отчёт с историей событий по всем произведённым за время моего отсутствия перенастройкам. И конечно же видеозаписи со вторжением незваных гостей.

Правда войти в систему и совершить предусмотренный откат к настройкам файерволла повышенной сложности он так и не уcпел. Только дoстичь центрального кресла в круглом помещении древнего как мир «капитанского мостика». Палатиум среагировал на его голос моментально, запустив сферическую диораму из голографической сетки заданного алгоритма вшитых программ, кодовых шрифтов и импульсного пульта ручного управления. Астона ударило по барабанным перепонкам пронзительной ультразвуковой «вспышкой». Удивительно, что его не вырубило прямо на месте, хотя оглушить и ослепить на несколько секунд всё-таки получилось.

Адарт интуитивно схватился за голову, едва не согнувшись пополам от болевой рези в мозгу, будто кто-то вогнал в виски, глаза и уши несколько раскалённых спиц. Тут уж не до критического анализа над происходящим, как и не до попыток понять, что здесь, чёрт возьми, происходит и как до него сумели добраться в сверхзащищённом от любого внешнего вторжения пространстве. Последнее, о чём еще можно думать в такие моменты, так это о собственной шкуре. Либо сейчас тебя выведут из строя, либо…

Всё закончилось так же неожиданно резко и чуть ли не сразу, как и началось. Боль отступила, словно её выдернули из головы, как до этого её туда загнали со всей остервенелой дури. Правда, прийти в себя более-менее удалось лишь погодя, через энный промежуток времени, задержавший его в рубке ещё на несколько непредвиденно долгих секунд. Это уже потом, когда гул в ушах спадёт, а в глазах частично прояснится, до Адарта наконец-то дойдёт, что же было не так и чем на самом деле его долбануло. Он больше не cлышал пульса Анастасии. Вообще никакого. Ни приглушённого, ни нитевидного, ни близкого, ни дальнего… Одна мёртвая тишина.