Прорвав грудь, стрела остановилась. Аглая даже не почувствовала боль. Лишь удовлетворенно посмотрела вниз. Из груди торчал окровавленный наконечник. Внутри все горело и дрожало. А в ушах почему-то звенел дикий рев.
Она взглянула на Дамазы. Живой… Успела…
В голове вдруг поплыл туман. Перед глазами начало темнеть. Лицо Дамазы оказалось искаженным. Совсем чужим. Его глаза… Они светились, как два маяка. А по лицу почему-то бежали слезы.
Остановившийся мир пришел в движение, и Аглая поняла, что падает. Но сильные руки подхватили ее.
— Нет… — Его голос звучал хрипло и надтреснуто… — Ты что натворила, глупая?.. Заче-е-ем?
Слезы с его глаз капали ей на лицо.
— Не закрывай! Не закрывай глаз! Мои лекари…
Аглая перебила его:
— Он… тебя… не ранил?..
Дамазы укачивал ее на руках, прижимая к себе. Его голос стал совсем жутким рыком.
— Не закрывай глаз, ты слышишь?!
Аглая изо всех сил боролась с ужасной усталостью. Ее окутывал сон.
— Аглая! Не смей!
Его лицо утрачивало человеческие черты. В нем все больше проступало что-то звериное. Страшное.
Аглая покачала головой. Горло наполнилось кровью. Она закашлялась, пытаясь сделать вдох, но чертова стрела мешала. Она не хотела видеть зверя. Она хотела видеть своего Дамазы. Своего принца!
Дура! Столько времени ему сопротивлялась… Сама у себя украла его и драгоценное время с ним.
Из последних сил она коснулась ладонью его шершавой щеки.
— Как… в той сказке… Я хочу видеть… твое…
Чернота оглушила. Последнее, что она увидела — бирюзовое сияние. Последнее, что услышала — оглушающее рычание. Силы этого звука ее сердце не выдержало. Оно лопнуло. От любви.