Я помнила.

— То есть, мы обедаем не в управлении?

— Именно так. — подтвердил он. — Поторапливайся.

Я нерешительно стянула пальто со спинки стула, рассеянно радуясь, что магистр заставил меня его надеть. Переместить меня сразу в управление он не мог и категорически не соглашался брать меня как есть, не слушая моих заверений в том, что пробыв на улице в блузке несколько секунд, я не заболею.

Утром, кутаясь в ненужное, как мне тогда казалось, пальто, я ворчала на магистра и его мнительность. Сейчас готова была расцеловать.

Открыв передо мной дверь кабинета, Даян задал самый невероятный вопрос:

— Есть место, в которое ты хочешь сходить?

— Не успела такое найти, — призналась я, обескураженная его словами.

Я уже столько раз ела с магистром, но он ни разу не интересовался где я хочу поесть, или еду из какого кафе стоит заказать. Он решал все сам даже в таких мелочах.

Помрачнев, я прокрутила кольцо на безымянном пальце — неосознанный жест, в будущем обещавший стать привычкой. Это вроде как немного успокаивало.

— О чем задумалась? — спросил Даян, чуть отставая. Он всегда так ходил, не рядом, а немного сзади. Будто не прогуливался, а конвоировал.

Заметила это я случайно и только после того, как мне пару раз довелось пройтись рядом с Виэстеном. Тот был не таким замороченным и всегда шел рядом, иногда даже вырывался вперед.

— Да так. — я улыбнулась ему, про себя решив, что когда получу зарплату сама выберу место для ужина и угощу магистра. И пусть он только попробует отказаться… — Куда идем?

— Тебе понравится. — пообещал Даян, возвращая улыбку.

Дождь давно закончился, оставив после себя лужи и особенный сырой запах.

Мне он нравился, я дышала полной грудью, медленно шла по улице, опираясь на руку Даяна и чувствовала себя восхитительно живой.

* * *

Местом, в которое сержант решил меня привести оказалась небольшая кофейня на втором этаже кондитерского дома. Натурального кондитерского дома с тремя этажами сладкого безумия и вот такими маленькими островками покоя.

Мебель из темного дерева могла бы показаться неуютной, но ее смягчал теплый свет ламп и впечатляющим количеством подушек, вышитых ярким орнаментом, популярным на юге. Столиков было немного и каждый из них окружали кадки с большими, зелеными растениями.

В моей памяти тут же всплыло неулыбчивое лицо женщины со сложным именем, а от нее, совершив невероятный кульбит, мысли упрямо устремились в сторону магистра.