Мало того: из рукава оживший пластик перекинулся на Няшика, и теперь на моих коленях нервно трепыхался котёнок в розовом комбинезоне, с маленьким ушастым шлемом на голове. Пушистик был против такого произвола, и с пылом юного, но брутального самца тщетно пытался выбраться из униформы девчачьей расцветки.

Выглядело это довольно комично, и я бы посмеялась, вот только меня вдавило в кресло из-за перегрузки.

Взрывной волной наш кораблик отшвырнуло, как мячик в пинг-понге, а окружившие обшивку золотые щиты затрещали по швам.

Не знаю, с какой космической скоростью мы летели, не в силах затормозить, но длилось это недолго: на экране высветилась огромная сеть и было показано, что наш «Ягуар» попал в неё, словно в паутину, откуда был поглощён другим, большим кораблём.

— Добро пожаловать на «Возрождение», — донёсся из динамиков такой знакомый, практически родной голос Элмера, и я чуть не разревелась от облегчения.

Он успел! Прилетел! И спас нас! Перехватил наш неуправляемый корабль до того, как мы впечатались в какой-нибудь крупный метеорит.

«Ягуар» с грохотом приземлился в ангаре огромного звездолёта, и наступила оглушительная тишина.

Тан отстегнулся первым и подскочил ко мне, чтобы помочь выбраться из кресла. А розовый пластик, облепивший котёнка, снова утянулся в мой рукав, так что Няшик получил свободу. Оборотень опустил его на пол, но пушистик деловито заскочил на капитанское кресло и свернулся там довольным клубочком.

— Это было впечатляюще, моя любимая госпожа! Особенно про тихий шмяк за бортом, кота Леопольда и бусики! Я мог лишь догадываться, что этот тип говорил тебе, но твои ответы ему были шедевральны! Я едва сдерживался от смеха, — с восхищением произнёс Тан, попутно делая быстрый медицинский осмотр и разглядывая мои зрачки. — Голова не болит? Не кружится? Не тошнит? — завалил он меня вопросами. — Надо положить тебя в медкапсулу — провести обследование!

— Нет, не надо! — воспротивилась я. — Хватит уже меня облучать. Я в порядке, правда!

Снова зажёгся экран, и стало видно, что снаружи развернулась настоящая космическая битва. Корабли противников стремительно теряли невидимость и один за другим взрывались под прицельным огнём элтанского флота.

— Энжи! — в рубку, словно ветром, занесло Элмера, и уже через секунду я оказалась заключена в его объятия. — Ангел мой! — он принялся лихорадочно зацеловывать моё лицо, а потом неожиданно опустился на колени и принялся целовать живот.

Причём розовая униформа разъехалась в стороны от груди и чуть ниже пояса, обнажив мою кожу для его губ. Каждое прикосновение сладко обжигало, а исходившая от императора мощная энергетика вызывала дрожь в коленках.