Илья не мог примкнуть ни к тем, ни к другим. В таких вещах правила были строже, чем в чём-либо другом. При столкновениях такого типа, не рекомендовалось, а считалось обязательным правилом для всех, немедленно порвать все контакты с враждующими группами и уйти в тень. Потому что, оказавшись в ситуации один против толпы, подросток или взрослый представитель народов Нортумеса, обязательно применит то, о чём людям знать нельзя и будут трупы. А он маме обещал…, может нарушить обещание? Ну, бить никого не будет, просто рядом постоит? Или вообще попробует миром всё решить. Точно!

Илья зашёл за угол, обнаружил мусорный бак и спрятался за ним. Прикрыв глаза, пустил Поиск. Спустя пару минут, Форма вернулась, неся информацию…, и такая бешеная волна злобы его окатила, что он поспешно развеял Поиск. Нет, этого не остановить так просто. Вражда у них долгая, укоренилась и подпитывается извне, вполне взрослыми людьми. Они же ограничивают эту вражду, играют группами скинов и рэперов, словно марионеточными армиями. Держат накал страстей на нужном уровне, но не дают им вылиться в массовые столкновения. Сейчас, паритет пошёл трещинами. Очень скоро две группы молодёжи схлестнутся, всё вышло из-под контроля и взрослые, игравшие в коричневые рубашки и Майн Кампф, вскоре выпустят последние ниточки контроля из своих рук. Будет настоящая охота на истребление, война, чем-то напоминающая столкновение вампиров.

Илья отправился домой. Он не сможет что-то тут сделать, не нарушив правил. Как человек, он не остановит конфликта, только сам станет объектом ненависти. А применить Силу и снизить накал страстей, значит поставить на репутации пятно, размером с самосвал. Никто не посадит на трон Короля, который так грубо плюёт на правила Нортумеса. Ведь никто не даст гарантий, что Король, так легко вмешивающийся во внутренние дела людей, не вмешается в такие же внутренние проблемы рас Нортумеса. А Нортумес, прежде всего, гарант мира и спокойствия, сумевший даже войны между расами загнать в рамки правил и норм. Никто не примет Короля, способного расшатать систему и обрушить шаткое равновесие в пучину новых кровавых распрей, сегодня, реальных лишь на страницах древних летописей…

А мама и правда возьмёт да розгами высечет.

Пусть разбираются сами, а он будет тише воды ниже травы, как обещал.

Поскорей бы закончилась грызня вампиров! Так хочется домой, к Диане…

С того дня упражнения с рапирой, стали обязательными, два раза в неделю по два часа.

Иногда с ним занимался отец, иногда мать. В один из дней, рапиру заменило полновесное боевое копьё эльфов — треугольный длинный наконечник на тонком, не шибко лёгком древке из молодых побегов Железного Дерева. За копьём последовали лук, двуручный меч, булава, колдовской посох. Использовали мамин, предварительно зачарованный ею, настроенный на Илью. Каким образом она это сделала, он понятия не имел — летописи уверенно утверждали — посох, однажды признавший Луну, больше никого к себе не подпустит, однако, как-то она сумела заставить боевой посох, признать и своего сына. Илья, впервые его коснувшись, чуть не потерял сознание — посох кипел от вложенной в него Силы. А потом снова был лук. Откуда только всё это оружие бралось…, но это всё семечки. Однажды мама решила, что он готов к более сложным упражнениям. В сути то же самое, только в боевом доспехе. Отец с тем согласен не был, из-за чего родители немедленно разругались в пух и прах. Наутро помирились, отец признал правоту мамы, и они вместе стали решать архиважный вопрос — какой доспех должен носить Илаутэ? Вопрос непростой, так как подразумевал не только фасон, расцветку, но и материалы, и способы зачарования отдельных частей. Тут они снова поругались. На этот раз крепко — неделю друг с другом не разговаривали. В итоге, конечно, помирились, но с мёртвой точки всё равно не сдвинулись. Предложение Ильи помочь с выбором, так как носить доспех, всё-таки ему, проигнорировали, заявив, что: