Такая мощь, что встретили они, не должна была оставаться вне Империи. Она должна быть либо её частью, либо стёрта с лица Земли. Великий Хан поступил так с их братьями по крови, жившими в горах, свирепое аланское воинство, столь же смертоносное вблизи и такое же беспомощнее против оружия богов — луков, секрет коих, Великому Хану поведал сам Тенгир.

И вот, в тот день, они столкнулись с новым воинством, средь полей половецких, с воинами достойными истреблённых алан. И в тот день Субэдэй понял, что они ещё вернутся. Они и вернулись, хотя с меньшими силами, чем намеревались. Время было трудное, завет Великого Хана был забыт, земли русов, никому не были интересны. Лишь Бату помнил, что должен сделать и сделал всё, что было в его силах — Тенгиру понравилось это, он затуманил разум князей русов и они пришли сами. Они пришли, с просьбой и поклоном, они сами захотели стать частью Великой Империи. И стали ею, Империя стала ещё сильнее, а потом, спустя два столетия, русы предали их, впрочем, тут Субэдэй до сих пор не мог определиться. С одной стороны, русы не пришли на помощь. Остановили войска и лишили хана Орды помощи, которую обязаны были предоставить. А с другой стороны — на Орду шло войско Тамерлана, Великого Хана. Был ли поступок князей улуса Джучи преступлением или был он исполнен великой чести? Субэдэй не знал, но это не остановило бы его — никогда! Он жаждал наказать князей Джучи, он жаждал разорвать глотки Тамерлана и Тохтамыша, ввергших Великую Империю в такой кошмар, после коего она уже не смогла оправиться. Но в те дни он уже не был просто человеком. Он обязан был блюсти правила Нортумеса, блюсти волю своего Короля. А спустя годы, пришли сомнения, он перестал понимать, кто из них заслуживал смерти больше — Тамерлан, Тохтамыш или князья русов. Ведь, по сути, и те и другие предали заветы Великого Хана. Как понять, в ком больше чести, если перед тобой одни лишь грязные лжецы и прохвосты? Вот так и с грызнёй ханов было…

Зазвонил телефон, Субэдэй отбросил грустные мысли и взял злое орудие нового мира, в свою ладонь. Он нажал кнопку, приложил демоническую вещь к уху.

— Девять из них. Они за городом. Место глухое, людей нет.

— Готовьтесь, мы ударим сейчас.

Субэдэй положил трубку на пол. Поднялся, подошёл к стене — сундук, что стоит подле неё, он открыл его и нежно погладил слегка блестевший изгиб своего боевого лука. Сегодня, он возьмёт его с собой. Пистолеты с пулями презренного колдуна — не оружие воина. Сегодня он вспомнит, что такое быть воином и как сладко свистит стрела, пущенная в сердце врага!