И не так давно, двести лет назад, мы поняли, что созданное нами измерение уже не может сдерживать накопившиеся магические потоки, и если оставить все, как есть, то очень скоро может произойти большой магический взрыв, который уничтожит и твой мир и этот. Тогда было принято решение вернуть магию в мир людей, чтобы распределить ее между двумя параллелями как можно более равномерно и таким образом убрать излишнее напряжение.

— А как же Иван Грозный, который вымолил себе магию?

Берегиня фыркнула и посмотрела на меня, как на дурочку.

— Вымолил он, как же! И все главы других государств тоже, ага! Какое совпадение и единовременное рвение к молитве! — иронию в ее голосе не расслышал бы разве что глухой.

— Ну да, — смутилась я, — глупо звучит. Но ведь именно так это объясняют люди.

— А что им еще остается? Придумали сказку и ладно. Мы решили, что если магией будут обладать власть предержащие, то и все остальные станут ее воспринимать как очередное преимущество аристократии, и охоты на ведьм не случится. Ведь дай мы ее всем подряд, страшно подумать, какой начался бы хаос.

— А как же артефакты? — всплыло воспоминание о японском императорском артефакте, о котором нам когда-то рассказывал князь Долгорукий-младший.

Женщина махнула рукой:

— Нужно, чтобы была вершина магической власти. Иначе люди старались бы ее заполучить сами, а ничего лучше, чем сделать это войной, не придумали бы. И тогда жертв было бы гораздо больше. Мы просто назначили главного. Пришлось позаботиться и о том, чтобы главы государств обладали большей силой, чем вассалы, и дать им возможность передавать ее своим потомкам.

— А не слишком ли это опрометчиво? Ведь глава государства может быть недостоин ни силы, ни страны, во главе которой стоит.

— А вот это вам, людям, самим решать! — строго сказала она. — Они вовсе не бессмертные! Дальше сами! Мы не няньки! — жестко ответила она.

И правда… Если подумать, то они правы. И как сделать лучше, лично я не знала, а потому не мне сейчас их судить-рядить. И вообще, в голове вдруг родился резонный вопрос: с какого перепуга она меня во все это посвятила? О чем я ее тут же и спросила только в более корректной форме.

Берегиня смерила меня долгим изучающим взглядом:

— Есть причины. Но я расскажу тебе о них позже.

— Когда?

— Когда время придет.

— А когда я вернусь обратно?

Берегиня улыбнулась краешками губ:

— Мы обязательно обсудим это чуть позже, а пока нам всем нужно отдохнуть.

Я вдруг почувствовала, что страшно устала, веки налились свинцом, и я зевнула. Хотя где-то на периферии сознания мелькнула мысль, что как-то уж слишком резко на меня эта усталость навалилась.