— А знаешь, никто не мешает нам сказать Совету то, что ты соврала мне насчёт утраты способностей. Это вполне впишется в твоё выздоровление. Если малыш избавляет тебя от шрамов, то может лишить и способностей. Таким образом мы дополнительно обезопасим себя и наших детей. Для всех они будут лишь полукровками, а способности сновиды будут держать в тайне… Хотя здесь всё же стоит подумать… Полуметаморф-полусновида, это очень могущественное существо, с которым никто не решится связываться. И наши дети будут очень могущественны.

— Это при условии, что я действительно смогу передать им способности, и они не исчезнут. Я ведь тоже думала, что малыш может излечить меня и от этого.

— Вряд ли исчезнут. Думаю, наш малыш воспринимает это как часть тебя, и понимает, что твои таланты не причиняют вреда, или даже понимает, что не огорчают тебя. Вот шрамы тебя беспокоят, и он убирает их… Или есть предпосылки думать, что слабеешь? Салазар на самом деле тебя тестировал?

— Тестировал. Но ничего особо нового не рассказал. Просто более подробно объяснил про способности, и мы выяснили, в чём мои минусы и плюсы.

— И в чём же?

— Плюс в том, что фаза длинная, и я без труда могу создавать такие фантазии, о которых Салазар и не слышал. Но как только дело касается полезного применения моих талантов, похвастать особо нечем. Я не умею искать людей, не могу по желанию прыгать к ним в сновидения… То есть, могу, но только со стимулятором, а просто так сказать, что хочу быть там-то и перенестись не получается, — с досадой сказала я.

— У тебя и раньше это не получалось, так что ничего страшного, — заверил Лука. — В мире миллионы запахов, которые помогут тебе очутиться в нужном месте.

— Хотя должна кое в чём признаться, — добавила я. — Недавно у меня получилось прыгнуть без запаха, а по наводке фотографии… Правда, я и сама не понимаю, как это получилось… — стало стыдно, потому что я собиралась признаться в подслушивании, но решила уже не молчать. — А прыгнула я к тебе, в тот момент, когда ты разговаривал с Миляем и матерью.

Услышав это, Лука нахмурился, а я затараторила:

— Честно, я не думала, что так получится! И не собиралась подслушивать! Да и поняла в тот момент не так много…

— Не нужно оправдываться, — прервал меня он. — Всё нормально. Мне жаль лишь, что ты стала свидетелем той сцены и, наверное, сейчас негативно относишься к моей родне.

— Твою маму я понимаю. Кто же захочет, чтобы сын умер, — грустно сказала я. — Ведь ей жить с этим, когда тебя не станет…

— Ну, думаю, моя мать найдёт утешение в наших детях. Пусть она и не будет чувствовать себя полноценной бабушкой в человеческом понимании, но родственные связи у нас чтятся, и детей или внуков никогда не бросают, — он улыбнулся. — Когда я озвучил ей приблизительное количество моих отпрысков, она задумалась. Да и понимание, что я не завтра, и не через сто лет умру, немного успокоило её. Так что, Гаяна уже намного легче воспринимает мой уход за тобой, когда придёт время.