— Да, сейчас она изменилась, — согласилась я и задумалась, вспоминая всё случившееся за последние три года.

Нам всем пришлось приспосабливаться и привыкать жить немного по другим правилам. Луке пришлось научиться жить спокойнее, чем до этого. Для него осталась в прошлом яростная борьба за власть и влияние. Хотя и полностью его не оставили в покое. Многие Старцы обращались к нему за советом или со своими проблемами, но мы понимали, что всё это делается, чтобы попасть к нам в дом и наладить уже сейчас контакт с маленьким Глебом, который действительно владел и всеми способностями метаморфов, и умел контролировать свои сны и перемещения в них.

В моей же жизни наоборот добавилось событий, потому что Скифос периодически обращался с просьбой подсмотреть или подслушать важную информацию, которая требовалась метаморфам. Но Глава делал это нечасто и не нагружал меня, поэтому я относилась к этому спокойно, говоря себе, что так просто счастье не даётся. Да и самой было интересно порой оказаться на каком-нибудь закрытом совещании, где обсуждаются глобальные вопросы. Это во многом заставило по-другому посмотреть на окружающий мир, и я поняла, что метаморфы, при всех их недостатках, не самые плохие существа на земле. Сильные мира сего, порой намного больше меня шокировали, чем Старцы или Скифос, и я понемногу начала понимать, что живущие вечно больше приносят людям пользы, чем те, кто думает только в масштабах коротких человеческих жизней.

А вот в жизни Мари и Салазара произошли самые сильные изменения. Привыкнув жить скрываясь и редко покидая свои особняки, после нашей встречи со Скифосом и столкновением с Романом, Салазар с Мари поняли, что теперь никто не посмеет им угрожать. А постепенно Салазар нашёл общий язык и с Главой метаморфов, и даже вернул ему один из браслетов. А также стал выполнять некоторые его просьбы, чтобы реже беспокоить меня. Да и вообще Салазар здорово изменился по характеру. Жажда мести, и боль за потерянную сестру отпустила его, и он наконец-то выглядел счастливым и дарил Мари такое же долгожданное и настоящее счастье. Но я считала, что дело не только в мести или личном счастье, а и в том, что Салазар обрёл новых друзей и уверенность в будущем.

Конечно же, лучшим другом стал Лука, пусть и не сразу. На это ушло ещё некоторое время, но окончательно стену отчуждения между ними сломало рождение Глеба. Увидев, с какой любовью и нежность Лука обращается со мной и нашим малышом, Салазар признал, что метаморфы не такие уж и плохие существа. А потом, когда у них самих с Мари родилась девочка, которую назвали Идой в честь матери Салазара, он окончательно растаял, видя, что Лука одинаково хорошо относится, как и к нашему сыну, так и к их дочери. Мари же просто по-женски, наслаждалась счастьем и покоем, царившем теперь, как в её душе, так и в душе любимого.