И вновь молчание. Демоница исподлобья смотрит на светлейшего, так как все еще на коленях.

— Идем, Гата, — ифит разворачивается и выходит из комнаты. Ари ничего не остается, как следовать за ним.

Тут я, резким толчком, вновь возвращаюсь в тело. На мое недоумение демоница ответила коротко.

— Дальше твоя часть.

Действительно. Стоило лишь чуть-чуть отойти от злополучной комнаты, как Кэллес буркнув недовольно, что я слишком медленная, подхватывает на руки, и мы буквально перемещаемся в его покои. Дальше я уже ни о чем не могу думать, поскольку изголодавшийся ифит буквально набрасывается на меня.

Только утром, я, довольно потянувшись, насела ифита с вопросами. Мне требовалось для себя разъяснить ситуацию и расставить все точки.

— Светлейший, скажите, а Вы бы, правда, дали меня убить Жафиалиеэлиле? Кэллес окинул меня тяжелым взглядом. Ничего не ответил. Что же, будем считать, что молчание знак согласия.

— Если бы я умерла, Вы бы вернули себе мою душу, как когда-то грозились? Ифит угрожающе навис сверху.

— А как ты, думаешь, Гата?

Настороженно застыла. Но ответила честно.

— Думаю, захотели бы найти.

— И почему?

— Вам нравится со мной играть.

И опять он ничего не говорит, и по лицу невозможно понять, правильно я предположила или нет. Нет, ну так не интересно.

— Тогда может, Вы скажите…

— Ты.

— М-м?

— Обращайся ко мне в личной форме. Я даю такое дозволение.

О, не прошло и ста лет. Великая милость от светлейшего. Может мне его еще и сокращенным именем позволит называть? Лет так через двести, полагаю…

— Благодарю, светлейший.