— Ты бывал здесь? — спрашиваю заскучавшего Антера, который смотрит без особенного любопытства.

— Один раз, — говорит, догадываюсь, какой именно, замолкаю. Слышим визг, мимо проносится девочка лет семи, перед ней на поводке — котёнок лео-пумы, совершенно ошалевший: судя по пульту в руках девочки, его воспитывают. Чтобы не кусачим вырос. Следом мчится телохранительница, наблюдает, но не вмешивается.

— Милые детские игры, — бормочет Антер.

— Да уж, — вздыхаю. Заходим в магазин, выбираю кремы для загара, всякую ерунду, которая может пригодиться, продукты. Там будут, конечно, и комбайн, и бар, да и просто угощения, но хочется чего-то вредного, что всегда ассоциируется с отдыхом на природе, фруктов побольше. И мороженого, конечно. Кошусь на Антера, терпеливо подталкивающего гравитележку, на которую попадает куча всего незапланированного и бесполезного — просто понравилось.

— Тебе что-нибудь нужно? — интересуюсь.

— Спасибо, у меня всё есть, — говорит.

— Сигару? — смеюсь. Удивляется, потом кривится, после косится на меня:

— Здесь же запрещено.

— Да уж, наверное, и не купишь. Это я так, расшевелить тебя. Интересно, откуда такой запрет…

— От первых колонистов? — предполагает. — Сигареты закончились, вот и решили, пока ни у кого вредных привычек нет, поскорее запрет устроить.

Ого, смеюсь, надо же; как я люблю, когда ты нормально разговаривать начинаешь!

— Правильно, я тоже считаю, что во всём виноваты первые колонисты.

— Развели бардак, — отвечает. Хохочу. Не то слово.

Как же я хочу, чтобы всё закончилось, чтобы мы могли, наконец, нормально сходить куда-нибудь вдвоём! Это должно быть здорово…

А вот на счёт сигарет подумать нужно будет. Не нравится мне одна мысль… Та самая. Прибыльное это дело, как и алкоголь, как и рабство. Странный запрет.

— Антер, выбери что-нибудь, пожалуйста, а то я ощущаю себя сорокой, которая тянет в гнездо всякую дребедень.

— А в чём взаимосвязь? — не понимает. — Или рассчитываете, что я больше наберу?

— Угу, — улыбаюсь, — и займёшь почётную должность сороки.

Тоже улыбается, даже что-то кладёт, останавливается у рядов с оптическими книгами.

— Любишь читать? — интересуюсь.