Опускаюсь на пол, рассматриваю в слабом свете из окна прямую линию носа, мягкий изгиб губ, тени от ресниц. Прикасаюсь к щеке, не могу не вспоминать её тёплое тело в моих руках, голову, лежащую на моей груди, тихий голос. Хоть раз ещё ощутить эту близость, странное, невозможное единение.

Вздыхаю. Ну что тебе ещё не ясно?

Ни черта мне не ясно…

Иногда так на меня смотрит, так хочется верить, что действительно могла бы… испытывать что-то ко мне. А с другой стороны, если предположить, что я бы ей понравился… Ведь тогда и вовсе не захочет отпускать. Разве не желает каждая девушка, чтобы понравившийся парень полностью ей подчинялся?

Да и что значит понравился. Чем я мог бы понравиться. Пользованным телом с уродливой надписью? Которое то дрожит, то передёргивается. Или тем, что на всё готов, лишь бы чип не срабатывал? Как там говорил аристократик, статус не совместим…

Вижу на кровати свернувшееся виртуальное окошко. Долго смотрю на него, решаюсь. Открываю, заглядываю.

Лучше бы не видел. Рабская база, судя по данным запроса — искала молодого, высокого, темноволосого с синими глазами. В разряде постельных.

Сворачиваю окошко. Ухожу.

Возвращаюсь в кровать, сажусь, обхватываю подушку. Что же я буду делать, если она решит постельного раба завести? От одного предположения всё внутри переворачивается. А если решит меня продать…

Разве я смогу что-то сделать. И в соседней комнате буду сидеть, стараясь не прислушиваться. И поучаствовать придётся, если ей вздумается. И именно так, как вздумается. И на продажу ехать.

Нет. Если решит продать — или до медкабины, или до столовых приборов доберусь. Не такая большая от меня прибыль, чтобы на её кармане сказаться.

Какая-то мысль пытается пробиться в сознание. Вдруг вспоминаю, как она телохранителя искала, а я решил, что купить планирует. Может, и сейчас… Может, просто пыталась таким способом того раба найти? По описанию вроде не противоречит. Чтоб я ещё помнил, какого цвета у него глаза. И какое ей до него дело?

Что ж тебе постоянно так хочется её оправдать?!

Глава тринадцатая

Глава тринадцатая

Тамалия

Встаю поздно, отсыпаюсь за два дня. Антер в садике, цепляет к деревьям гравитационный гамак. Оглядывается, улыбается.

— Видел под лестницей, — говорит. — Вот вспомнил. Вы же не против?

— Ты, — говорю, подходя.