— Я ухожу, — говорю.

— Посадить вас в машину? — спрашивает, отводя глаза. Умеет же он спросить, что мне взвыть хочется! Качаю головой, присаживаясь на кровать. Молчи, дура, не вздумай что-нибудь ляпнуть. Лучше бы не заходила, не прощалась. Себе только сердце рвать.

— Просто хотела проститься, — улыбаюсь, — и удостовериться, что всё в порядке.

— Конечно, всё в порядке, госпожа, как пожелаете.

— Ладно, — поднимаюсь, несколько мгновений смотрю на него, не выдерживаю. Наклоняюсь, прикасаюсь губами к щеке. — Надеюсь, всё будет хорошо.

Щека едва уловимо пахнет средством для бритья, чуть колется, может, нужно было плюнуть на всё и…

Ухожу. Антер за мной не идёт. И к лучшему.

Душа остаётся дома, невидимой ласковой кошкой сворачивается рядом со своей нежданной болью, кладёт голову на колени, пожалуйста, пусть у тебя будет спокойная ночь. А мне хватит и разума.

Антер

Захожу в спальню Ямалиты. У неё одно из окон выходит в сад, как у меня, а второе на дорогу. Можно было, конечно, выглянуть в то окно, что возле лестницы, но желание войти сюда, узнать, не заперла ли, почти непреодолимо. Мимолётно удивляюсь, что открыто, неужели настолько доверяет? Не буду же я рыться в её вещах. Дрянное это дело.

Смотрю, как она закрывает дверь дома, запускает сигнализацию, садится в машину. Пару дней назад букет Селия куда-то исчез, интересно, это он сам озаботился, или кто-то решил присвоить? Глянуть, что ли, на записи… Не хочется. Вообще ничего не хочется, она всё-таки уехала. Прикасаюсь рукой к щеке, зачем же ты издеваешься надо мной?

Подхожу к кровати, накатывает такая тоска. Темнеет, и её нет здесь. И не будет этой ночью.

На столике возле кровати фотография — Ямалита на фоне какой-то земной достопримечательности, в соломенных волосах солнце с ветром играют в прятки, выглядывая из развевающихся прядей. Ласковый взгляд и мягкая улыбка. Тали. Такая пронзительно искренняя. Не могу на неё смотреть.

Ложусь на постель, вдыхаю остатки пьянящего аромата, кто-то будет наслаждаться ею всю ночь, а дешёвому подержанному рабу достался обжигающий поцелуй в щёку.

Злюсь на себя, вскакиваю, ухожу, возвращаюсь поправить покрывало — не хватало ещё, чтобы заметила.

Спускаюсь в гостиную, надо же, действительно окошко оставила. Демон, как же тут пусто. Густая, совершенно невыносимая пустота.

Зачем-то включаю везде свет, но от него не легче, он словно подсвечивает пустоту, делая не только осязаемой, но и видимой.

Заткнись, рычу на себя. Сколько можно. Уехала. Рано или поздно это должно было случиться, ты знал, что так будет. Разве не ты радовался, когда хозяева уезжали, оставляя тебя хоть ненадолго в покое?