Подруженька и Клима тоже позвала, правда, вид у него какой-то не слишком довольный. Раб-телохранитель рядом как обычно. Что ж им всем дома не сидится?

Вздыхаю. Я-то надеялась, Олинке не удастся поднять их за такой короткий срок. Пытаюсь намекнуть, не пойти ли нам куда-нибудь в кафе, я даже оплатить готова — не помещаемся же.

— Мы же на твой бассейн пришли смотреть, — сообщает Олинка.

— Так посмотрели уже! — говорю. Олинка всё-таки не выдерживает напряжения:

— А где Антер?

— Ты же мне не дала заняться сборами, — пожимаю плечами. — Пришлось его отправить за документами на яхту.

— На какую яхту? — спрашивает Олинка подозрительно.

— Ну как, — теряюсь, — плывём же.

— Я думала, ты с нами! — огорошена бедняжка.

— На барке?

— Да какой барк, папа корабль зафрахтовал большой, со множеством кают, многие с нами плывут, и для тебя оставили!

— Я же не знала… — пожимаю плечами.

— Как же… мы же говорили… Отмени! — требует.

— Да зачем, — лепечу, — я буду рядом плыть, к вам в гости перелетать… Мне так неудобно вас стеснять, что ж вы всё за меня делаете…

Продолжаю в том же духе, пока Олина не теряет нить разговора, нервно оглядываясь.

— Не боишься его одного отпускать? — спрашивает без переходов.

— А что? — возмущаюсь. — Никто же не должен тронуть!

— Да я не о том, — отмахивается. — Конечно, не тронут, чужого-то раба. Пусть только посмеют. Ты же его историю читала? Он же отовсюду сбежать пытался.

— С Тарина? — удивляюсь. — Через стены? Это же невозможно.

— Ну да, наверное, — разочарованно тянет Олинка. Чёрт, боюсь, не поедет ли она тихонько за ним, хватаю за руку. Забираю цепь от раба, вручаю ему самому, пока Олинка не опомнилась.