Разве смогу я потом смотреть, как любимый мужчина опускается на колени, чтобы держать мне грёбаную дверь? Или как его по-свойски разглядывает Корнель? Или ещё на что. Я же просто не выдержу!

Господи, да будто он сейчас не любимый, будто сейчас могу на это смотреть. Но так остаётся хоть какая-то иллюзия барьера.

Неделя подходит к концу, и при мыслях о предстоящем «наказании» Лайлы у меня внутри словно клубок змей шевелиться начинает. Я же так и не знаю, чем закончилось предыдущее, стараюсь не думать об этом, но мысли постоянно заполняют голову, рисуют извивающуюся Лайлу, обжигают воспоминаниями о губах Антера, представляю его склонившимся над ней, как напрягаются мышцы, увлажняется кожа, утяжеляется дыхание. Так хочется верить, что она ему не нужна, и так боюсь, а вдруг…

Может, он наконец-то понял, что это я ему не нужна.

Антер

Дожидаюсь, когда заснёт. И тихо схожу с ума. Позволяю себе лёгкие прикосновения, боюсь разбудить. Просыпаюсь, стискивая в охапке. Смеётся, не протестует. Но и не отвечает. Не знаю, долго ли я так выдержу, только возвращения в свою комнату, кажется, вообще не переживу.

Лайла, похоже, наконец-то восприняла Тали серьёзно. По крайней мере, при ней ко мне не проявляет никакого интереса. Зато когда Тали не видит… Уже устал одёргивать.

Не могу лежать, Тали спит, беру тонкую руку, прикасаюсь губами. Поднимаюсь, выхожу на балкон. Панорама огней, тёмные провалы зелени, море, блестящее у горизонта. Словно сон. Наливаю сок со льдом, сажусь в кресло, которое вынес когда слежение работало, да так и оставил. Размышляю о том, что прошла ещё неделя до моей свободы. Почему Тали не хочет уехать отсюда? Зачем ей оставаться в этом серпентарии — если понадобится, поеду за ней на любую планету, не дам в обиду! Нужно будет с подружкой поговорить, ведь можно же как-то что-то поменять в этой программе защиты свидетелей? Хоть бы у неё потом проблем с выездом не возникло. Чёрт, как же хочется освободиться! Не верится, что воля совсем близко, что она возможна, такая пьянящая…

Интересно, когда они успели договориться? Не в письмах же и не по коммуникатору. Почему раньше не сказала о программе защиты свидетелей? И за что я должен её возненавидеть? Странно как-то.

Лёгкие шаги отвлекают от внеплановых ночных раздумий, на секунду кажется, будто это Тали, но нет, Лайла выходит из своей комнаты. Машинально поправляю брюки, чтобы татуировка не выбивалась.

— Не спится? — спрашивает, присаживается на подлокотник, обнаруживаю, что она в одной футболке от пижамы. Нужно было встать. Проводит рукой по моим плечам, второй берёт бокал, отпивает, чуть кривится. Вина ожидала, что ли?