И тьма… тоже засыпала вместе с нами, причем забавно укладывалась вокруг кровати огромными расслабленными кольцами, «сытыми» и довольными, ведь все, что хотел ее носитель, рядом, в его человеческих руках. А мне не было страшно, наоборот, накрыло абсолютным чувством покоя и благости, как никогда и нигде.

Глава 21

Глава 21

— Ну давай, давай же скорее, я больше не могу терпеть, а ты так медленно все делаешь!

Я едва не рычала от нетерпения, пока Келео, как нарочно, неторопливо снимал с меня черные браслеты, блокирующие мою драконицу.

— Я еще сомневаюсь, стоит ли их совсем снимать, можно же просто временно деактивировать, — иронизировал магичивший муж.

— Что?! — возмутилась я. — Где это видано, чтобы жену, драконицу, умницу, красавицу, в кандалах держали. — Затем, оттопырив безымянный палец, чтобы показать ему весьма двусмысленную «фигуру», блеснув черным перстнем, поторопилась добавить: — Давай ограничимся вот этой защитой твоей движимой собственности от различных посягательств.

Выставленный безымянный палец и на Игае считается весьма ругательной и пошлой «фигурой речи». Однако Келео, снисходительно покачал головой и, окинув меня более внимательным взглядом, видимо проверил тепло ли я одета, неожиданно взял мой кулачок и поцеловал каждый пальчик.

И вот, наконец-то, мы стоим на ледяном ветру на террасе моих покоев. Я в черном с золотом платье и меховой безрукавке, но мне совершенно не холодно. Во-первых, тьма Келео защищает; во-вторых, теперь рядом с ним мне всегда жарко. За три наполненных страстью дня наедине с Келео я стала зависимой от него, от его рук, его тепла, зубастой улыбки, от которой восторженно поет душа.

Три дня страсти — это много или мало для пары? Хватит, чтобы сблизиться? Не знаю как другим, но лично мне хватило, чтобы окончательно влюбиться в собственного мужа и перестать бояться любви. Теперь я воюю, за его чувства, вернее партизаню, — хитро соблазняю. Вполне возможно, так считаю только я, а в реальности сама оказалась стремительно и коварно соблазненной.

Мы с соблазнителем уже, кажется, привычно замерли, глядя друг другу в глаза, мои ладошки утонули в его больших руках. Он опять пожирает меня глазами, а я трепещу и млею. Смущенная улыбка сама собой расползается все шире, и я прижимаюсь к нему…

Уверена, Келео добивался именно этого.

— Хорошо, родная, ограничимся только этим и… еще вот этим.

В следующий миг на безымянный палец другой руки сел второй черный перстень, почти брат-близнец первого, который защищает меня от надругательств, а Келео — от измен жены.