Ближе к обеду расселина преподнесла сразу два сюрприза. Первый оказался необычным – русло начало сильно вилять, выписывая такие затейливые кренделя, что без солнца легко было запутаться в направлениях. Это быстро завершилось – вновь потянулся ровный путь на юг, но здесь случилась вторая неожиданность, уже привычная: протока раздваивалась.

Левое ответвление шло строго на юг, правое резко поворачивало на северо-запад. Естественно, возник вопрос – куда податься? Никто понятия не имел, в какой стороне отсюда располагаются острова, открытые Люцем, так что оставалось бросить монетку или ее заменитель. Правда, Динка заявила, что ее женская интуиция выбирает путь на юг, но Кирпич на это ответил, что принципиально выступает против, потому что в таких вопросах предвидение если и срабатывает, то лишь у просоленных морем суровых мужиков.

Выбрал жребий – ракушка, зажатая в кулаке. Вторая ладонь была пуста, и это означало путь на северо-запад.

Долго двигаться в этом направлении не получилось. Протока вновь начала выписывать кренделя и в итоге повернула на юго-запад. Далее все пошло как прежде – коралловое мелководье, приплюснутые, обычно едва выступающие из воды скалы из рыхлого ноздреватого камня. Рыбы в прозрачной воде носилось видимо-невидимо, чем пользовался Кирпич, прихвативший удочку. Парочку быстро вытащил и грозился на ужин порадовать.

Через полтора часа пути на левом берегу заметили деревянный крест. Простенький, связан из двух кривых палок при помощи жгутов из высохших водорослей, крепко забит в щель между огромными глыбами. Вокруг раскидано множество камней помельче – их явно сюда кто-то натаскал. Среди них в изобилии попадались кости и какие-то заскорузлые тряпки.

Кирпич, найдя челюсть, с виду человеческую, выдал свой вердикт:

– Это была могила. Кто-то похоронил человека, засыпав тело камнями. А диксы унюхали и раскопали. Вон как раскидано все – это их работа.

– Никто так не хоронит. – Ботан кивнул на протоку. – Рядом полно глубокой воды для этого.

– Нормальные люди – да, хоронят в воде. Но где такие живут? Мы ведь далеко забрались – сюда, наверное, никто никогда не заглядывал.

– Люц говорил, что людей в этих краях не находил, – напомнил Макс.

– Нет ему доверия, да и не мог он все видеть, – ответил на это Кирпич.

Дина перевернула плоский камень, и на его обратной стороне проявилась еле заметная нацарапанная надпись: «Лена вроде бы Иващенко, 18 лет тоже вроде бы». Никто ни слова не произнес: и так понятно, что могила необычная, да и перехотелось это обсуждать. Хотя в последнее время и островитяне начали хоронить на суше. Но там все совсем иначе – просто возле берега глубоких мест нет, а кому охота, чтобы разлагающиеся тела носило по мелководью, у всех на глазах?