– С чего ты взял, что там может быть брод? – недоверчиво спросил Ширам, не смея поверить добрым вестям.

– Здесь уже почти болото, течение едва заметное. Но выше и ниже по реке оно довольно быстрое. Значит, не так давно река проложила себе новое русло. Ниже – излучина, вода не смогла пробить себе дорогу по прямой. Так всегда бывает, если на ее пути много камней. Погляди на тот берег – понизу там сплошной камень. Я знал, что искать. И слава Исвархе, открывающему путь, нашел…

– Осталась самая малость, – процедил Ширам, с невольной радостью оглядывая соратников, которые почти вслепую посылали стрелы во врагов. – Не стрелять! Ломайте головки рогоза, крепите к стрелам, поджигайте! Трава сухая, ветер вдоль реки – сейчас мы им устроим тризну! – Он повернулся к рыжему жрецу. – Хаста, пока я буду жив, я не забуду того, что ты сделал для всех нас. Ты будешь мне братом, и каждый из них теперь твоя родня. Так говорю и повелеваю я, Ширам, сын Гауранга. А в столицу мы еще вернемся, я тебе обещаю!

Глава 4. Девушка из леса

Глава 4. Девушка из леса

Киран появился на женской половине своего особняка так быстро, что надзиравшая за порядком служанка едва успела сообщить госпоже о возвращении из похода ее дорогого супруга. Он лишь сбросил плащ на руки рабу и прошел к царевне Джаяли как был – небритый, с въевшимся запахом конского пота и пожарища и, что уж совсем неприлично, без малейшего следа белил на лице.

Дочери покойного государя сидели в комнате с завешенными окнами, в полумраке, и тихо разговаривали, вспоминая и оплакивая отца. Никаких сластей не было им подано, только травяной напиток, такой же горький, как слезы отчаяния. Обе царевны в знак скорби сняли все свои украшения и надели белые одежды – цвета зимы и смерти. Ни единой золотой вышивки не украшало их, ибо Солнце Аратты закатилось и все его отблески погасли.

Джаяли сперва изумленно отпрянула, не узнав мужа. Но вовремя спохватилась и привстала, приветствуя его.

– Дражайший мой супруг, что все это значит?

– Похоже, удача все-таки отвернулась от меня, – буркнул Киран, падая в низкое кресло.

– Но посланный вами гонец сообщил, что вы разгромили душегубов-накхов? – с недоумением глядя на мужа, произнесла старшая царевна. – Столица готовится праздновать вашу победу…

– Я поторопился. Глупая самонадеянность!

– О Исварха! Неужели они победили? – вскочила Аюна.

– Нет, – скривился Киран. – Мы наголову разбили их. Они попались в мою западню. Мы уничтожили их обоз и бо́льшую часть войска. Удалось захватить живьем даже нескольких воинов, хотя почти все они по пути сюда умерли от ран… И когда я загнал их недобитков в заросший камышом плес, мне показалось, что дело решено – им некуда деваться. Но твой любезный жених, – язвительно обратился он к Аюне, – сумел ускользнуть от меня. Уж не знаю, какие дивы помогли им переправиться через реку – течение там сносит коня, не то что человека. Но они это сделали. – Наместник скрипнул зубами. – А напоследок подожгли степь. У нас большие потери, сгорело много колесниц. Словом, огонь сделал то, что не смогли накхи… Но и они постарались! Я поставил на противоположном берегу отряд, чтобы добивать тех, кто ухитрится переплыть реку. Но эти ублюдки, увидев, что мы побеждаем, устроились обедать. Когда из реки появились накхи, они не успели даже схватиться за оружие. Их там вырезали всех до одного. И поделом!